Прошло почти полтора года, прежде чем Гроссу удалось заинтересовать этим делом, и в первую очередь оспариваемым экспертным заключением, видных и независимых, т. е. не состоящих на государственной службе, ученых. Это было нелегкой задачей, так как все имущество осужденной - квартирная обстановка - было уже заложено для уплаты судебных издержек, связанных с первым процессом, и, конечно, она не могла предложить светилам науки четырехзначных гонораров, подобных тому, какой уплатила профессору Шпехту прокуратура. Но главная трудность заключалась в том, чтобы убедить этих светил преодолеть страх перед судебным процессом, на котором их знания будут противопоставлены интересам прокуратуры, а значит, интересам правительства Аденауэра. О хваленой свободе науки и личности большинство из них было весьма невысокого мнения. Они опасались репрессий и помех в своей профессиональной деятельности. Один из них написал доктору Гроссу: «Глубокоуважаемый господин адвокат! Я приветствую Ваши цели и желаю Вам всяческого успеха, чрезвычайно сожалея о невозможности быть Вам полезным. Не думаю, чтобы я был подходящим для такого дела лицом. Как руководителю научно-исследовательской лаборатории, получающей субсидию от правительства, мне едва ли подобает участвовать в процессе, исход которого с моей помощью может быть только один - дезавуирование судопроизводства в нашем государстве».

Все же несгибаемое упорство доктора Гросса было вознаграждено. Он сумел в конце концов найти человека, который благодаря своей мировой славе ученого мог не опасаться репрессий правительства и обладал достаточным мужеством, чтобы выступить против незаконных махинаций судебного и полицейского аппаратов. Это был 52-летний руководитель дортмундского института спектрохимии и прикладной спектроскопии профессор Генрих Кайзер. Уже в своем предварительном экспертном заключении он опроверг выдвинутую Шпехтом версию о происхождении сульфата таллия в печной трубе рорбаховской кухни. Не прибегая ни к каким сенсационным приемам, Кайзер попросту объяснил, что сульфат таллия содержится в угле, которым отапливаются печи, и что поэтому его можно обнаружить в каждой печной трубе, если исследовать осевшую там сажу.

Доктор Гросс решил дополнительно подтвердить это положение примерами из практики и через трубочистов раздобыл сажу из 120 различных дымоходов, проявив при этом отличное чувство юмора: среди 120 взятых проб была сажа из каминов профессора Шпехта, председателя суда присяжных Хойкампа и прокурора Розендаля. Результаты оказались убийственными! Таллий был обнаружен во всех пробах, а в саже из камина Шпехта его было в четыре раза больше, чем в печной трубе рорбаховской кухни!