Явно не ожидавший этого вопроса, профессор Кайзер снимает роговые очки и растерянно смотрит на председательствующего. Тот приходит ему на помощь:

- Мы сформулируем вопрос несколько иначе: считаете ли вы, господин профессор, заключение вашего коллеги Шпехта правильным или ошибочным?

Снова тишина. Доктор Гросс нервно вертит свой серебряный карандаш. От ответа профессора зависит исход процесса. Если Кайзер из чувства коллегиальности смягчит сейчас свой отзыв, Шпехт получит моральное преимущество.

- Я выражусь осторожнее, - нерешительно начинает ученый. - Мое высказывание относилось только к экспертизе, но не к ее автору. Здесь я предпочел бы облечь свой ответ в другую форму. Содержание его, однако, остается прежним.

При всей своей сдержанности ответ этот уничтожителей для профессора Шпехта. Люди в зрительном зале и миллионы читателей газет не слишком интересуются сутью научных разногласий, дискуссий профессоров о сульфате таллия, звездных волосках или спорах трюфеля. В этом они мало что понимают. Их увлекает лишь сам судебный скандал - то, что один профессор мысленно дает другому по уху.

А защитник подсудимой и в последующие дни продолжает дискредитировать эксперта прокуратуры, выставляя его на посмешище. Результаты исследования сажи из камина профессора Шпехта вызывают громкий смех в зале. Однако настоящая буря веселья разражается, когда приглашенные защитой ученые приступают к обсуждению сенсационного открытия профессора Шпехта в отношении исследованной крови.

Профессор Ян Ван-Калкер, голландский исследователь групп крови, с безмерной иронией заявляет:

- Наука о крови, без сомнения, сделала за последние годы огромный шаг вперед. Одно то, что коллеге Шпехту удалось классифицировать кровь по роду занятий, как-то: «кровь политика», «кровь коммерсанта», «кровь пекаря», «кровь маляра», а возможно, и «кровь эксперта» - заслуживает Нобелевской премии и вызывает у меня, понятно, горячее желание узнать, как произошло это эпохальное открытие. Боюсь, впрочем, что коллега Шпехт самым элементарнейшим образом ошибся. Он или его ассистенты упустили из виду, что пол в кухне был покрыт эмалевой краской, попавшей вместе с кровью и в исследуемый соскоб. Именно этой краске и обязаны своим происхождением обнаруженные коллегой Шпехтом или его ассистентами химические элементы.

Но если опровержение этого вывода эксперта было юмористической кульминацией процесса, то разбор версии Шпехта об отравлении Германа Рорбаха целиопастой касается наконец так старательно скрываемой истинной подоплеки убийства.