- Старший инспектор Герберт и сыщик сержант Бэр-роу угрожали отобрать у меня ребенка и поместить его в приют, если я не дам показаний против Стивна. Они говорили также, что и моя 13-летняя сестра будет отдана в воспитательный дом, если я не подпишу заранее составленного ими протокола допроса. После того как они целых двенадцать часов запугивали меня, я подписала все, что они от меня требовали, только чтобы меня наконец отпустили.

Среди свидетельниц обвинения были и другие, позволявшие судить о методах подготовки процесса против Уорда. Хотя у этих молодых дам и не хватало мужества прямо заявить об оказанном на них следственной комиссией давлении, но в их показаниях содержалась такая очевидная ложь, что о происхождении ее легко можно было догадаться.

С каждым днем становилось все яснее, что Уорд должен быть осужден, потому что после столь громкого скандала необходимо свалить на кого-то вину. Конечно, Уорд был мелким ничтожным сводником и сутенером, но, пока оставались безнаказанными те, кто побуждал его заниматься сводничеством, делать его с помощью запуганных и купленных свидетелей козлом отпущения было весьма подло.

Если кто-нибудь все еще не понимал тенденциозности этого процесса, он наверняка понял ее, услышав резюме председательствующего - его напутственное слово двенадцати присяжным.

Англосаксонское право отводит председательствующему в суде только роль посредника. Сам он не судит, его задача - лишь беспристрастно вести судебное следствие и следить за неукоснительным выполнением всех требований закона. Главное же - ему категорически запрещено тем или иным способом влиять на присяжных, которые одни только и должны решить, виновен ли подсудимый. Судья Маршалл совершенно неприкрыто нарушил это элементарнейшее положение британского права. Хотя присяжные только еще должны были приступить к обсуждению вердикта, каждому было ясно, к какому решению они придут. Председательствующий сказал им:

- Вы, несомненно, рады, что это дело близится к концу, и испытываете облегчение при мысли, что скоро вернетесь в чистую атмосферу своих квартир. Здесь были вскрыты отвратительнейшая похотливость и глубочайшая развращенность, безусловно заслуживающие самого тяжкого наказания. Даже с учетом всех сомнительных и не всегда корректных методов предшествовавшего этому процессу полицейского расследования мне все же представляется бесспорно доказанным, что по меньшей мере пять из заслушанных нами свидетельниц были использованы подсудимым в его целях и с материальной для него выгодой.

После этого недвусмысленного «наставления», сделанного присяжным, можно было уже не сомневаться, что Стивн Уорд будет приговорен к максимальной мере наказания, т. е. к 35 годам лишения свободы.