Прошедшая, как видно, весьма успешно торговая операция со святым Деметрием «обмывалась» затем так основательно, что Шойтен, щедро пошвыряв в баре несколько купюр достоинством в 1000 марок, только около полудня вернулся домой к жене и двум своим дочерям. Проделывал он этот путь так, точно ехал не в новеньком спортивном «феррари» по улицам Дуйсбурга, а мчался на лыжах с горы, стремясь поставить рекорд по слалому. Водитель переполненного трамвая, в который едва не врезался Шойтен, сообщил номер его автомашины в полицию.

Тут не в меру снисходительное начальство ветреного прокурора впервые потеряло терпение. После негласного внутриведомственного расследования Шойтена оштрафовали на 500 марок и в апреле 1969 года перевели в порядке понижения по службе в Крефельд. Короче говоря, его без шума и без ущерба для собственной репутации спровадили.

Позднее газеты так писали об этом: «Прошло целых пять лет, пока судебные органы Дуйсбурга обратили внимание на эскапады своего прокурора и в начале 1969 года занялись им в дисциплинарном порядке. Результаты, как поглядеть, вышли убогие. Оказалось, что частенько он с перепоя не являлся на службу, что он умышленно затягивал ведение уголовных дел и в ночных барах давал юридические советы преступникам. И за все это его побранили. Невозможно отделаться от впечатления, что дуйсбургские судебные власти задали провинившемуся головомойку, не замочив при этом его волос».

Избранная начальством «мера наказания» - перевод в Крефельд - тоже обернулась для Шойтена скорее поощрением. Он не только не был понижен по службе, но его, напротив, повысили. Дело в том, что как раз в то время в Крефельде занимали солидное положение и обладали влиятельными связями с городским руководством из ХДС видные члены «кунстмафии»: владелец ночного бара Хорст Елонек, владелец публичного дома Ханс-Иоахим Функ, крупье казино Герхард Скробек и прежде всего владелец кемпинга Йозеф Кох, который, по дешевке приобретя имущество обанкротившегося цирка, создал доходное предприятие, нажил на прокате палаток миллионы и затем принялся умножать их, финансируя коммерческие операции «кунстмафии».

Шойтен, с позором изгнанный из дуйсбургской прокуратуры, в Крефельде сразу получил должность первого прокурора, возглавил столь желанный для него отдел «особо тяжких преступлений» и вдобавок был назначен судебным комментатором - официальным представителем правовых органов в прессе. Благодаря этому ведущему положению он сумел взять в свои руки взбудоражившее весь Крефельд дело по обвинению Ретцеля в убийстве, широко разрекламировал себя, используя для этой цели свои «комментарии» в печати, и добился широкой популярности, сыграв на сенсационном процессе против могущественного сталепромышленника-миллионера роль бесстрашного рыцаря правосудия и смело потребовав на восемь лет лишить подсудимого свободы, хотя каждому было ясно, что суд, охраняющий классовые интересы собственников, не позволит и волосу упасть с головы этого человека.