– Как вы намерены построить свою статью? – спросил Ло Фэй.

– Кровавые сцены, если вас волнует именно это, я смаковать не буду, – ответил Ду Минцян, изогнув бровь. – Я – журналист с чувством социальной ответственности, а не какой-нибудь бульварный репортер. И волнует меня прежде всего изучение последствий этих убийств. В частности, боль, которую она причинила семьям и друзьям жертв.

– А те преступления, которые Эвмениды приписывали каждой из своих жертв, – как вы подадите их?

Ду Минцян хмыкнул:

– Это будет фактически основой статьи. – Видя недоверчивую усмешку Ло Фэя, он поспешно объяснил: – Вот, скажем, Эвмениды обвинили вице-президентов Мэн и Линь в сговоре с мафией. Но чего они не учли, так это того, что Мэн Фанлян больше десяти лет назад сел за это в тюрьму и всего четыре года как вышел. Получается, закон его уже наказал. И участие Эвменид было излишним, даже по извращенной логике их собственного манифеста. После своего освобождения Мэн Фанлян существенно изменился; он стал сознательным гражданином и даже ушел в религию. С учетом всего этого как могли Эвмениды все же поднять на него руку?

Ло Фэй почесывал подбородок, раздумывая о перспективах Ду Минцяна. Прав ли он? Если да, то палач только что казнил невинного человека. Если аргументированно поведать об этом общественности, этого может оказаться достаточно, чтобы убедить сторонников убийцы поменять свою точку зрения.

Впрочем, питать иллюзии насчет правдивости Ду Минцяна едва ли стоило. Он легкомыслен и импульсивен, и даже самый легкий комплимент раздувает его тщеславие. Ло Фэй сохранял невозмутимость, делая вид, что обдумывает слова репортера. Затем повернулся к Лю Суну:

– Как только Ду Минцян закончит свою статью, принесите ее мне. Если наши мнения совпадут, мы дадим ему ее опубликовать. Если же окончательная версия будет хоть в чем-то расходиться с тем, что мы согласовали сегодня, скажете Цзэн Жихуа лишить онлайн-аккаунты Ду Минцяна всех привилегий на публикацию.

– Так и сделаем, – кивнул Лю Сун, отходя от Ду Минцяна.

Репортер снова скрестил ноги и откинулся на спинку кресла. Его губы расползлись в дерзкой ухмылке.

Ло Фэй вернулся к текущему расследованию:

– Братец Хуа, позовите сюда братца Лун. Я бы хотел, чтобы мы втроем поднялись сейчас наверх.

– Какая-то проблема? – осторожно спросил братец Хуа.

– Братец Лун упоминал о каком-то ящике в столе Дэн Хуа, – сказал Ло Фэй. – Тот, который не открывается.

– Это его персональный ящик. У меня нет к нему ключа, а где Дэн Хуа держал свой, я не знаю.

– Понимаю. И тем не менее для расследования важно, чтобы этот ящик был открыт. Так что должен предупредить вас, что я сделаю это любыми доступными средствами. И будет полезно для нас всех, если вы будете меня при этом сопровождать, – сказал Ло Фэй, твердо глядя братцу Хуа в глаза.