После такой страстной речи вариант с полицейским управлением отпал, и Ло Фэй для защиты братца Хуа отрядил на стадион команду сотрудников в штатском. Отправка такой приманки под нос Эвменидам была нелепым парадоксом, в чем уже убедился на своей шкуре предшественник Ло Фэя, Хань Хао. Но другого способа вытащить Эвменид на свет не было. В конечном счете это было самоличным решением братца Хуа.

Двадцать оперативников уголовного розыска, одетых футбольными фанатами и работниками стадиона, рассредоточились по трибунам, внимательно следя за обстановкой и фиксируя любую подозрительную активность. Сам братец Хуа сидел в окружении шестерых молодцов, лично отобранных им из телохранителей корпорации.

Рядом с ними стоял Ду Минцян, словно куст бамбука на фоне каменных глыб. Его взгляд блуждал по сиденьям, поминутно возвращаясь к братцу Хуа. Тревожное волнение на его лице сменялось страхом, затем снова волнением – как мигающая сполохами электропечь.

После публикации его статьи об убийствах прошло два дня. По интернету она пронеслась словно лесной пожар. Бесчисленные читатели публиковали свои комменты насчет мотивов Эвменид. В основном звучал вопрос, изменил ли палач своим критериям справедливости или по-настоящему никогда не верил в свою якобы благородную миссию.

Вдохновленный успехом статьи, Ло Фэй посоветовал Ду Минцяну ковать железо, пока горячо, и выдать продолжение. Поэтому журналист взял интервью у вдовы и дочери вице-президента Мэн Фанляна, и общественное мнение об Эвменидах стало наконец меняться. Образ благородного мстителя рушился, открывая взору бессердечного убийцу. Вторую статью подытоживало последнее шокирующее откровение: Эвмениды послали «извещение о смерти» братцу Хуа. Эта «бомба» заканчивалась публичным воззванием Ду Минцяна к Эвменидам прекратить наконец свои убийства и найти мирный выход.

Братец Хуа работой Ду Минцяна остался доволен и немедленно нанял его в качестве своего официального рупора в общении с Эвменидами. Сегодня он попросил репортера специально сопровождать его в последнем противостоянии серийному убийце. И если тот исполнит свою угрозу, то Ду Минцян изложит события этого рокового дня в своей другой статье, публично изобличающей убийцу.

С точки зрения Ло Фэя, трибуны были для Ду Минцяна наилучшим местом. Объединив две цели Эвменид, полиция могла сосредоточить свои усилия на одновременной защите их обоих. Хотя здесь была и оборотная сторона. Если сотрудники что-то проглядят, то убийца фактически получит на блюдечке сразу две жертвы.

Со своего места братец Хуа обозревал отель «Цзиньхай» на противоположной стороне стадиона. От него пятизвездочную громаду отделяла всего одна улица, и любой постоялец верхних этажей мог видеть весь размах игры и буйство трибун. Впрочем, братец Хуа учитывал и другую сторону этой стратегической высоты, а потому разместил там в номере на двадцатом этаже своих людей.