Хань Хао вздрогнул, словно силясь освободиться от воспоминаний, после чего подался вперед и умоляюще поглядел на Инь Цзяня:

– Когда ты был моим помощником, разве я когда-либо уклонялся от обещанного?

– Никогда.

– Тогда слушай меня. Сейчас я сосчитаю до трех. Если ты к тому времени не спустишь курок, я застрелю братца Хуа, открою эту дверь и побегу. Меня застрелят, а люди братца Хуа явятся за моим сыном.

– Нет! Такого нельзя допустить!

– Будем считать, что до тебя дошло, – произнес Хань Хао, в последний раз глядя на Инь Цзяня. – Один…

– Нет! – рявкнул Инь Цзянь.

Хань Хао его проигнорировал:

– Два…

На подбородке Инь Цзяня запульсировала синяя вена. Его ствол дрожал.

– Три.

В машине оглушительно грохнуло.

* * *

Все офицеры бросились к машине. Ло Фэй подбежал первым и сразу припал к задней правой двери, чтобы заглянуть в открытое окно.

Братец Хуа сидел на водительском кресле, рассеянно вытирая рукавом кровь с лица. Инь Цзянь с окаменевшим лицом сидел рядом, все еще в позе стрелка. Его взгляд был прикован к Хань Хао, который завалился на заднем сиденье, а из раны на его лбу стекала кровь.

– Это был его последний урок для вас, – тихо сказал братец Хуа.

Прошло несколько секунд, прежде чем Инь Цзянь отреагировал.

– Что вы сказали? – ошеломленно обернулся он.

– Вы слишком прислушиваетесь к своим эмоциям. По крайней мере, в этом вам есть чему поучиться у вашего покойного наставника.

Братец Хуа вышел из машины. Воздух в гараже был дымным, но для него он казался свежим и бодрящим. Он сделал глубокий вдох.