– Та сенсация, которой вы добивались. Сначала взгляните на документы в папке.

Ду Минцян, оживившись, сразу же углубился в содержимое папки. Там находился редкостно подробный отчет по делу восемнадцатилетней давности о заложнике, включая информацию о фигурантах, а также событиях, связанных с противостоянием преступника и полиции.

– В этом деле есть хороший, сильный конфликт. Поднимаются и некоторые интересные этические вопросы, – резюмировал Ду Минцян, закончив читать. – Но сама история древняя. Если не найти способ увязать это с чем-то актуальным, то вряд ли статья получит много откликов независимо от того, насколько складно она написана.

– Мальчик в данном деле – это тот, кто теперь известен как Эвмениды. А полицейским, застрелившим его отца, был Юань Чжибан – человек, который его вырастил, – сухо и серьезно сказал Ло Фэй.

– Вот как? – Лицо Ду Минцяна радостно оживилось. – Это меняет все в корне! Можно использовать этот материал для маркировки психологической эволюции двух поколений убийц. Публика проглотит это, даже не жуя!

Медленно кивнув, Ло Фэй повернулся к Инь Цзяню:

– Воспроизведите запись.

Тот нажал кнопку на диктофоне. Едва он сделал это, в комнате словно ожила сцена восемнадцатилетней давности.

Первое, что они услышали, был голос Юань Чжибана, призывающего Вэнь Хунбина отпустить заложника и сдаться. В ответ Вэнь Хунбин перестал говорить о Чэнь Тяньцяо и о долге. Враждебность в нем, казалось, улеглась.

– Я лишь хочу прижать к сердцу своего сына, – сказал он.

– Я верну тебе сына, если ты обезвредишь бомбу и освободишь заложника, – спокойно и примирительно ответил Юань Чжибан. – Тебе не о чем беспокоиться. Скоро все закончится, и жизнь вернется в прежнее русло.

– Мой сын, – повторил Вэнь Хунбин.

Когда Юань Чжибан заговорил снова, его голос был чуть более настойчивым:

– Неужели ты не понимаешь? Подумай о том, что для тебя действительно важно. Если продолжишь идти этой дорожкой, чем это может обернуться для твоих жены и сына?

– Мой сын, – повторил Вэнь Хунбин, как мантру. Решимость в нем иссякала.

– Обернись, Чэнъюй, и позови своего отца, – сказал Юань Чжибан мальчику, которого держал на руках.

– Папа, ты купил мне на день рождения тортик? – послышался детский голосок.

Диктофон взорвался страдальческим криком:

– Отдай мне мои деньги! Мне нужны мои деньги!

– Я тебе уж сколько раз говорил: у меня их нет, – плаксиво возразил еще один голос. Чэнь Тяньцяо.