Через несколько минут все прояснилось.

Накануне вечером, возвращаясь домой от Алининой матери, Андрей неожиданно решил заехать в ближайший к поселку продуктовый магазин за выпивкой.

Скопившийся гнев он выплеснул на случайно попавшегося под руку Равшана. Таджик, стоявший впереди него в очереди к кассе, долго возился сначала с продуктами, потом с оплатой. Взвинченный до предела Андрей, вероятно, настаивал на том, чтобы Равшан его пропустил.

Магазинная камера зафиксировала момент ссоры, а также то, как Андрей ударил кулаком в лицо неуступчивого таджика.

Оскорбленный азиат зафиксировал в ближайшей больничке побои, а утром пришел к Зуфару и написал заявление. К тому же имелся косвенно заинтересованный в наказании распоясавшегося нувориша свидетель – кассирша, которая была землячкой и даже дальней родственницей Равшана и которая получила работу в магазине по его протекции.

Выяснились еще две интересные детали: помимо основной работы в поселке Филатовых, Равшан уже несколько лет подхалтуривал у некого генерала МВД, жившего неподалеку. А третьего дня, законно или не очень, таджик стал гражданином РФ.

Свой арест Андрей воспринял на удивление спокойно. Он ни в чем не признавался, но ничего и не отрицал.

Глядя на него – с синевой под глазами, потухшего и помятого, будто это его накануне жестоко избили, Самоварова поймала в выражении его лица оттенок облегчения, какое может быть у тяжелого больного, после долгих мытарств наконец услышавшего свой диагноз.

Аглая Денисовна тут же позвонила мужу, просила срочно вмешаться и прекратить эту, как она выразилась, «кошмарную нелепицу».

Переодевшись, Андрей вышел из дома, прихватив с собой только паспорт.

Предложение участкового собрать какие-то необходимые хотя бы на первое время вещи он демонстративно проигнорировал. Такая реакция вкупе с подчеркнуто-вежливым, позаимствованным у матери и несвойственным ему тоном, каким он разговаривал с участковым, говорила о том, что Андрей рассчитывал вскоре вернуться домой, ожидая помощи своего высокопоставленного отца.

Хотя не исключено, что напускное хладнокровие скрывало растерянность и страх.

Нарыв в душе вызрел, материализовавшись в противоправный поступок, последствия не замедлили себя ждать.

«Как верно подмечено, чужая душа – потемки», – думала Самоварова, провожая взглядом ни с кем не простившегося Андрея.

Минутами ранее она не поленилась тщательно ознакомиться с протоколом задержания и наличием у полицейских доказательств для открытия уголовного дела. Все было в рамках закона.

Пока Аглая Денисовна, не закрывая красивого рта, возмущаясь и негодуя, снова и снова обрисовывала ситуацию мужу, Самоварова, ожидая ответа Никитина, постоянно проверяла мобильный.