Ветеринарная клиника Шарлотты Браун находилась в промышленной зоне Орфеа, неподалеку от двух крупных торговых центров. Как обычно, она въехала на еще пустую парковку в 7.30 утра и поставила машину на закрепленное за ней место прямо у кабинета. Вышла со стаканчиком кофе в руках, явно в хорошем настроении. И настолько погруженная в свои мысли, что, хотя я стоял в паре метров, заметила меня, только когда я ее окликнул.
– Добрый день, миссис Браун, – представился я, – капитан Розенберг, полиция штата.
Она вздрогнула, подняла на меня глаза и сказала с улыбкой:
– Вы меня напугали. Да, я знаю, кто вы такой.
Тут она заметила за моей спиной Анну, прислонившуюся к патрульной машине.
– Анна? – удивилась Шарлотта и вдруг испугалась: – О боже! Неужели Алан…
– Успокойтесь, миссис Браун, с вашим мужем все в полном порядке, – сказал я. – Но нам надо задать вам несколько вопросов.
Анна открыла заднюю дверь машины.
– Я не понимаю, – пролепетала Шарлотта.
– Скоро поймете, – заверил ее я.
Мы отвезли Шарлотту в полицию, разрешили ей позвонить секретарше и отменить на сегодня прием, а также адвокату, как полагается по закону. Вместо адвоката она позвонила мужу, и тот немедленно примчался. Но Алан Браун не имел права присутствовать при допросе жены, хоть и был мэром города. Он попытался устроить скандал, но Гулливер привел его в чувство:
– Алан, скажите спасибо, что они допросят Шарлотту здесь, быстро и незаметно, а не потащат ее в окружное отделение полиции штата.
Шарлотта сидела с чашкой кофе в комнате для допросов и явно очень нервничала.
– Миссис Браун, – начал я, – вечером в субботу, 30 июля 1994 года, вы уехали из Большого театра около девятнадцати часов на машине, принадлежавшей Теду Тенненбауму. Вас официально опознал свидетель. Несколько минут спустя эту машину видели перед домом Гордона, именно тогда, когда он и его семья были убиты.
Шарлотта Браун опустила глаза.
– Я Гордонов не убивала, – сразу отчеканила она.
– Тогда что же произошло в тот вечер?
Шарлотта с минуту сидела молча, с отрешенным видом. Потом прошептала: