– Не хотел тебе говорить, Шарлотта, но на работе у меня все плохо. Просто очень плохо. Мне нужна моральная поддержка. Ты не можешь бросить меня сейчас.

– Кирк, все кончено. Точка.

– Шарлотта, у меня вся жизнь идет под откос. Сегодня вечером я должен был блистать со своей пьесой. Я бы дал тебе главную роль! Если бы эта скотина Джозеф Гордон позволил ее сыграть…

– Кирк, твоя пьеса не слишком хороша.

– Ты что, и вправду хочешь меня доконать?

– Нет, я пытаюсь открыть тебе глаза. Перепиши пьесу, улучши ее, и ты наверняка покажешь ее на будущий год.

– И ты согласишься на главную роль? – с надеждой спросил Харви.

– Конечно, – солгала Шарлотта, только чтобы он ушел из гримерки.

– Тогда помоги мне! – взмолился Харви, падая на колени. – Помоги мне, Шарлотта, иначе я с ума сойду!

– Чем тебе помочь?

– Текст моей пьесы у Гордона, он отказывается ее отдавать. Помоги мне ее забрать.

– Как это твоя пьеса у Гордона? Ты не оставил себе копии?

– Ну, примерно две недели назад у меня вышло недоразумение с парнями на службе. И они в наказание разгромили мой кабинет. Уничтожили все мои тексты. У меня все было там, Шарлотта. От “Черной ночи” ничего не осталось. Только копия, которая у Гордона. Если он ее не вернет, я за себя не отвечаю!

Шарлотта смотрела на отчаявшегося, несчастного человека у своих ног. Когда-то она его любила. И знала, сколько сил он отдал этой пьесе.

– Кирк, – сказала она, – если я добуду пьесу у Гордона, ты обещаешь оставить нас с Аланом в покое?

– О, Шарлотта, даю честное слово!

– Где Гордон живет? Завтра схожу к нему.

– На Пенфилд-кресент. Но ты должна сходить к нему сегодня.

– Кирк, это невозможно, мы будем репетировать по крайней мере до половины седьмого.

– Шарлотта, умоляю. Если чуть-чуть повезет, я попробую после вашего спектакля попасть на сцену и почитаю пьесу. Люди останутся послушать, не сомневаюсь. Я зайду к тебе в антракте и заберу пьесу. Обещай, что сходишь к Гордону сегодня же.