– Не знаю, – ответил я. – В любом случае сам по себе текст пьесы особого интереса не представляет. И Браун утверждает, что Гордон при нем никогда ее не упоминал.
– Можно ли верить Алану Брауну? – усомнился Дерек. – Учитывая, сколько всего он от нас скрыл…
– Ему вроде незачем врать, – заметил я. – К тому же мы с самого начала знали, что в момент убийства он находился в фойе Большого театра, приветствовал десятки гостей.
Мы с Дереком оба прочли пьесу Харви, но, видимо, слишком устали и так и не поняли, что такого в ней нашла Анна.
– А может, это как-то связано с подчеркнутыми словами? – предположила она.
– Подчеркнутыми словами? – удивился я. – Ты о чем?
– В тексте десяток слов подчеркнуты карандашом.
– Я думал, это пометки Харви, – сказал Дерек. – Может, он какие-то поправки хотел внести.
– Нет, по-моему, тут что-то другое, – ответила Анна.
Мы сгрудились у стола. Дерек взял текст, а Анна записывала слова, которые он произносил. У нас получилась какая-то тарабарщина:
Дороге желаю еще ревет его мелочи авеню йогурта яблочный фыркнула он летнего давай.
– И что это может значить? – в недоумении спросил я.
– Может, код какой-то? – предположил Дерек.
Анна склонилась над листком.
Ей явно пришла в голову какая-то мысль. И она переписала фразу так:
Дороге Желаю Еще Ревет Его Мелочи Авеню Йогурта Яблочный Фыркнула Он Летнего Давай. ДЖЕРЕМАЙЯ ФОЛД