Глава 37

Дорога кажется ему бесконечной. Вагон переполнен и перегрет.

Некоторые пассажиры поглощены фильмом, который смотрят на своих планшетах; другие спят, везунчики… Однако в глубине вагона, не затыкаясь, галдят четыре или пять малышей, возбужденных то ли путешествием, то ли усталостью.

И еще этот мужик, прямо у него перед носом. Он не переставая названивает по телефону, практически от самого Парижа. И рассказывает про свою жизнь, до крайности неинтересную, каждому, кто готов его выслушать, периодически разражаясь хохотом. Есть же еще счастливчики, которым хочется смеяться.

Наконец тот убирает телефон, и Александр не может сдержать вздох облегчения. Он закрывает глаза, пытаясь забыть, где находится. Думает о Хлое, неотрывно о ней думает. Мысли идут в голове по кругу, тоже перегретые.

Лаваль на смертном одре, Софи в урне, Лора в могиле. И Хлоя в подвешенном состоянии.

Александру не нужен планшет, чтобы прокрутить фильм. Фильм ужасов.

Этот больной псих убьет ее, без сомнений. Если не удастся взять его раньше.

Разумеется, он на неограниченное время мог бы засесть в засаду перед ее домом; но убийца кажется большим хитрецом и не позволит поймать себя так просто. Потребовались бы замаскированные агенты и несколько групп, но Гомес не получит подкрепления, поскольку ведет это расследование исключительно на свой страх и риск. Поскольку он отправлен в вынужденный отпуск и должен скорбеть, как выразился бы дивизионный комиссар.

Значит, нужно найти след. А единственный след – это Лора. Изучить ее жизнь в те месяцы, которые предшествовали смерти, и определить, что же убило ее, когда ей еще не было и тридцати. Найти того – или ту, – кто срежиссировал ее смерть с несомненным и редкостным криминальным талантом.

В какой-то момент он говорит себе, что следовало оставить информацию шефу, передать эстафету. Но имеющиеся данные так убоги, что никто и пальцем не шевельнет.

А может, Гомес захотел сам вести расследование, чтобы приблизиться к этой женщине и отдалиться от своей жизни. Но в этом он не хочет себе признаваться.

Он погружается в дрему, его лицо расслабляется в удовлетворенной улыбке. Именно в этот момент звонок треклятого соседского телефона бьет по барабанным перепонкам. Тот отвечает и в энный раз пускается в пустопорожний разговор, который веселит только его.

Гомес чувствует, как в нем поднимается нечто знакомое. Приступ неконтролируемой ярости.

Он трогает за плечо соседа, который поворачивает к нему физиономию вечного отличника, ставшего маклером.

– Вы бы лучше звонили из тамбура. Вон там, видите?