– У вас совершенно замерзший вид… Сейчас приготовлю что-нибудь горячее.

Он убирает свое оружие в ящик, запирающийся на ключ, и поспешно идет на кухню.

Сердце колотится слишком быстро. Он предчувствует худшее, знает, что с этой женщиной случилось что-то серьезное. Если человек лишается дара речи, значит шок был жестоким.

Нагревает воду в микроволновке, достает чашку и чайный пакетик. Приносит все это потерпевшей.

Сидя на диване, Хлоя все еще плачет, уставившись на стену напротив. Белую стену, на которой висит портрет Софи.

– Выпейте, – приказывает он.

Она берет протянутую чашку, он замечает, что ее джинсы разорваны на правом колене. Он садится напротив, не сводя с нее глаз. Чтобы уловить малейшее выражение ее лица. Простой взгляд иногда может сказать так много…

– Что случилось, Хлоя? Расскажите мне, прошу вас.

Он снимает кожаную куртку, накидывает ей на плечи.

– Вы ранены?

По-прежнему молчание, ни слова. Она не смотрит на него, словно ей стыдно.

Стыдно чего?

Александр начинает понимать. Его охватывает глухая ярость.

– Вы правильно сделали, что пришли, – мягко говорит он.

– Я не знала, куда идти… Он повсюду!

Первые слова, наконец-то.

– Что он вам сделал?

Хлоя закрывает глаза, пытаясь рассказать невыразимое. Но рот отказывается выговаривать этот ужас. Тогда Александр берет ее за плечи, привлекает к себе. Так ей будет легче говорить. Если ей не нужно будет встречаться с ним взглядом.

– Скажите мне, прошу вас. Не бойтесь, – шепчет он.

Ничего особенного, мой ангел. Но надеюсь, тебе понравилось. Мне захотелось предвкусить тебя. Я не ошибся. Выбор был хорош. Вообще-то, я никогда не ошибаюсь. Или очень редко. И каждая ошибка полезна, она нас учит. Заставляет нас делать новые успехи. Ты была неосторожна, мой ангел. Так неосторожна! Решила, что лучше заблудиться в лесу, мое дорогое дитя… Какое легкомыслие! Ты меня немного разочаровала, должен признать. Но я знаю, что ты больше так не будешь. Потому что каждая ошибка учит нас. Хотя тебя это не спасет. Отныне ты будешь жить с поселившимся в теле страхом. У тебя красивое тело. Которым я мог восторгаться, не торопясь. Которое я мог трогать… Трогать и даже проникнуть в него. И знаешь, это ведь было не в первый раз. Ты такая красивая, когда спишь! Но я предпочитаю, чтобы твои глаза были открыты. И в следующий раз ты будешь на меня смотреть, обещаю. И мое лицо даже станет последним, что ты увидишь. Последним образом, который ты унесешь в могилу.