– Он ничего не боится, – еле слышно говорит Хлоя. – Он знает, что я вооружена, и мог бы забрать мой пистолет, но не стал.

Александр решает не прерывать ее, не останавливать. Как если бы он незаметно вышел из комнаты. Пусть ей кажется, что она исповедуется перед неподвижной камерой. К истории с оружием он вернется позже. А может, оставит пистолет ей, он еще не решил.

– Он ничего не боится, – повторяет молодая женщина, – он уверен в себе. Он хочет, чтобы все считали меня ненормальной. Чтобы даже я сама начала сомневаться, не схожу ли я с ума. А то и действительно рехнулась от всего этого… Он показал, что не допустит, чтобы я от него удалялась. Он наказал меня, когда я уехала так далеко, что нас разделяло несколько сот километров. Он напал на моего отца, потому что знал, какую боль мне причинит. Только чтобы заставить меня вернуться, заставить столкнуться с ним. Вернее, заставить оставаться в его власти… Можно подумать, он предвосхищает каждое мое движение, следит за мной вплотную. Как если бы он постоянно мог меня видеть. А вот я его не вижу никогда. Он появляется и исчезает… Он знает мое лицо, а теперь и мое тело. А я не знаю, как он выглядит… Только что он высокий и сильный.

Она делает паузы, Александр не отрывает взгляда от ее губ. Загипнотизированный нежным голосом, в котором боль и страх растворяются в невообразимом обаянии.

Одно точно: тип не случайно ее выбрал.

– Вчера он меня раздел. И наверняка не торопясь. На нем были перчатки, я помню. Черные перчатки. Может, он их снял после того, как вколол мне наркотик? Не знаю… Знаю только, что он получил свое удовольствие.

Она догрызла ноготь и перешла на сам палец. Александр чувствует, как в нем поднимается жаркая волна. Нечто настолько выбивающее его из колеи, что у него возникает желание сбежать.

– Я постоянно об этом думаю, – продолжает Хлоя. – О том, что он со мной сделал… У меня голова пухнет, я почти не могу дышать. Я была без сознания, он мог делать со мной все, что хотел. Может быть, он… Нет, не может быть: я уверена, что он надругался надо мной! Пусть даже не осталось никаких следов. Но я-то это знаю, чувствую…

Майор проводит рукой по губам, словно пытаясь скрыть, что чувствует он сам. Но Хлоя на него не смотрит. Она не здесь, а где-то в ином месте.

В руках того типа.

– Он хочет не убить меня, скорее разрушить. Это не одно и то же. Он вырывает из меня куски плоти при каждой встрече. И будет продолжать до тех пор, пока от меня ничего не останется…

Александру становится все хуже. Наверняка оттого, что он иногда слышит, как в ее голосе вибрируют нотки желания, а в движениях сквозит чувственность.