– В двух словах это нелегко сделать!

– Тогда в двух фразах.

– В сильном упрощении, параноидный бред не следует никакой логике, он анархичен. Говоря обычным языком, он расползается во все стороны! В один из дней пациент проникается уверенностью, что его преследуют инопланетяне; назавтра он вполне может считать себя Иисусом. Вот тут бывают галлюцинации… Визуальные, звуковые, обонятельные и даже вкусовые. А в случае параноика – а не шизофреника, заметьте – бред жестко структурирован и всегда следует одной и той же логике. Она обращена только к механизму интерпретации, а не к галлюцинаторному. Я излагаю схематично, чтобы дать вам общее представление.

Уловив вопрос в молчании собеседника, психиатр терпеливо продолжает:

– Если так будет понятнее, параноик будет раз за разом проигрывать одни и те же факты. Он будет деформировать реальность, интерпретировать ее так, чтобы она соответствовала его бреду. Чтобы она идеально подходила под его теорию заговора.

– Можете привести пример?

– Ладно… возьмем сознательно упрощенный пример: если пациент-параноик считает себя чьей-то мишенью и на дороге у него лопнет шина, он будет убежден, что это его преследователь подсунул гвоздь на проезжую часть. Понимаете, куда я веду?

– Да, понимаю, – говорит Александр. – Любой обыденный случай станет актом враждебности со стороны его недруга.

– Именно! Если у него ломается стиральная машина, то это происки того или той, кого он назначил врагом. Это саботаж! Если его собака умирает от сердечного приступа, то же самое… Другой пример: если больной паранойей думает, что за ним следят спецслужбы, и замечает на тротуаре туриста с фотоаппаратом, он будет убежден, что речь идет о секретном агенте, переодетом в туриста, который его подстерегает.

– Понимаю, – говорит Александр.

– Но никаких галлюцинаций. И никакой лжи, кстати.

– Только ложная интерпретация реальности, – подхватывает Александр. – Шизофреник видит инопланетян, которые не существуют, а параноик видит вполне реального туриста, но принимает его за секретного агента.

– Совершенно точно, майор.

– Спасибо, доктор, вы мне очень помогли. И… Не согласитесь ли вы выслушать одного человека? Принять этого человека, а потом изложить мне свое мнение?

– Ну что ж… пусть этот человек запишется, я его приму. Однако я не смогу поделиться с вами результатами этой встречи, майор. Напоминаю, я обязана соблюдать профессиональную тайну.

– Конечно, но…

– Нет, никаких но! Я не могу этого сделать, если только судья не попросит у меня экспертного заключения, разумеется.

– Ладно, спасибо за помощь, доктор.