– Я говорил с ним сегодня утром… дело для тебя оборачивается не очень хорошо.

– Неужели? – усмехается Гомес.

– Поскольку Лаваль не приходит в себя, а твой отпуск рано или поздно подойдет к концу, он…

Маяр подбирает слова, Александр решает протянуть ему руку помощи.

– Он отстранит меня от исполнения обязанностей, так?

– Да.

Гомес молчит, справляясь с ударом. Он знал, что так случится, но услышать об этом больно.

– А ты что сказал? – спрашивает он наконец.

– А что ты хотел, чтобы я сказал? – вздыхает дивизионный. – Это временное отстранение, пока не закончится расследование.

– Они меня выпрут, и ты это прекрасно знаешь. Они уже забыли про все, что я сделал раньше, верно?

– Послушай, Алекс, я всегда тебя прикрывал. Но тут я ничего не мог поделать, клянусь.

– А я вот думаю, что ты не захотел ничего делать, – наносит ответный удар майор. – Думаю, ты меня бросил на произвол судьбы. И даже думаю, что ты сказал, будто я втихаря веду какое-то расследование! Я думаю, ты меня слил.

– Кончай нести хрень! – рычит Маяр. – Ты бредишь. Я сделал все, что было в моих силах.

– Ну да, могу себе представить! Но не беспокойся, я сдам ствол и карточку и не стану качать права. Со мной у тебя никаких проблем не будет! Можешь спать спокойно, приятель.

– Алекс, не говори…

Маяр не успел закончить фразу, Александр уже отключился.

Он бьет кулаком по рулю, утыкается лбом в ладони.

Все логично. Я облажался и должен заплатить. Должен заплатить за Пацана, который валяется на больничной койке и, возможно, больше никогда не увидит цвета неба.

А потому Александр снова заводит мотор и пытается подавить всплеск ненависти.