И о смерти.

Совершенно неподвижная, с открытым ртом, закрыть который не в состоянии парализованные челюсти, она стремительно погружается в глубины изначального, животного страха. Нутряного ужаса.

Она его не видит, но чувствует. А теперь еще и слышит его размеренное дыхание.

Дыхание хищника.

Страх обострил все ее чувства.

Она догадывается, что он стоит напротив. У изножья кровати, рядом с окном.

Так проходят долгие минуты. Потом ее голова снова начинает функционировать. И на бешеной скорости.

Ее рука скользит под соседнюю подушку, торопясь схватить верный «вальтер».

Но пистолета там больше нет. Может, как раз в этот момент он направлен на нее?

Успокойся, Хлоя… Успокойся и думай!

Выскочить из кровати, кинуться в ванную и запереться на два оборота.

Но для этого сначала нужно шевельнуть хотя бы ресницей.

Знает ли он, что я проснулась? Может ли меня видеть? Собирается ли убить?

А может, просто подождать, пока он уйдет?

Она закрывает глаза, сосредоточивается.

Тихонько схватить мобильник, лежащий на тумбочке у изголовья, откинуть простыни и одеяло. Без малейшего шума и шороха. Выпрыгнуть из кровати, броситься в коридор. Только по прямой, до ванной. Запереть замок. И вызвать полицию, потому что он быстро выломает дверь.

Она пытается собрать воедино силы и мужество, чтобы перейти к действию. Ее сердце долго не выдержит, она больше не может оставаться вблизи от него.

А если он поймает меня до того, как я добегу до ванной?

Может, лучше не двигаться, может, он хочет только на меня посмотреть?

Алекс, почему тебя здесь нет? Господи, ну почему же тебя здесь нет!