— Наверное. — ответил я, и нащупав спички, зажег одну.

Подсветил себе расположение конфорок, и тоже, зажег. Стало сразу как-то посветлее, и существенно уютнее, а за окном — пустили фейерверки.

— Ну, с новым годом — поздравила меня мать, тихонько улыбнувшись.

— Ага, с праз... — ответил я, и подавился собственными словами, глядя в окно и слушая залпы — ком...

Мои глаза округлись, улыбка сползла с лица, а руки... решили начать трястись, в тат пульсу. Как хорошо, что мама этого всего не видит! И — не понимает.

Нет, не может быть! Вот так вот, на новый год... в самом центре...

— Странные какие-то фейерверки — высказала мать, прижавшись к стеклу, выглядывая наружу — звук есть, а что-то не видно...

— Отойди от окна! — всполошился я, и с силой, всей доступной силой, дернул мать прочь от столь хрупкого стекла.

Спрятался сам, и спрятал её, ничего не понимающею женщину, под подоконник, и не вставая — погасил газ.

— Дочка...

— Это не...

— С новым годом! Урааа!

— Урааа! — вывалилась на улицу какая-то шумная компания, и принялась пускать салюты.

Настоящие! От чего комнату осветили разноцветные вспышки. Но очень недолго, буквально после первого же залпа, голос одного из крикунов, захлебнулся. И кажется — собственной кровью.

— Что с тобой, Серёга? — поинтересовалась какая-то девушка, обладательница крайне громкого и звонкого голоса, и оравшая в толпе едва не громче всех, но тут же сошлась на визг, мгновенно заглушая едва слышный хрип «Сереги».

И, как видно, побежала, но это её не спасло — через миг её визг стал каким-то совсем душераздирающим, вымораживающим до костей.

— Что, происходит... — проговорила мать, а я решил все же выглянуть из-за подоконника, и оценить обстановку.

Любопытство пересилило здравый смысл, да и веселая толпа, судя по голосам, и неутихающему крику девушки, расположилась не где-то, а в нашем дворе.

— Куда! — одернула меня мать, обратно за подоконник, не дав наружу и носу высунуть — Сиди! — усадила рядом со мной.

А сама куда-то поползла.