— Пятнадцать лет.
— Наверное, странно об этом думать.
Фредрик поборол инстинктивное желание отвести взгляд.
— Да. Знаешь… я на днях был у окон квартиры, где мы когда-то жили. Удинсгате 25, во Фрогнере. Я впервые побывал там с пожара. Я не почувствовал никакой тоски… — Он запнулся. — И все же вернуться туда было приятно.
— Ты скучаешь по нему?
— Ну, — честно ответил Фредрик. — Как можно скучать по младенцу нескольких месяцев от роду? Скорее я скучаю по той жизни, которой мы не прожили вместе. По всему, что рассыпалось в прах.
Тересе встала, обняла его и собрала посуду со стола.
— Я рада, что ты рассказал мне. Я это очень ценю.
Фредрик попытался улыбнуться.
— Ты не жалеешь? — спросила она. — О том, что было вчера?
Он только усмехнулся.
— А ты?
Она поцеловала его в шею.
Фредрик вошел через пять минут после открытия. Посетителей почти не было, одни пенсионеры и приверженцы теории заговора — только они нынче и ходят в банк. Но этот банк им не подходил. Здесь пол был выложен мрамором, на стенах плитка, а часы показывали время в Лондоне, Шанхае, Сингапуре, Сиднее, Франкфурте, Токио, Лос Анжелесе и Нью-Йорке. Фредрик здесь раньше не был и ничего не нашел в бумагах родителей, что могло бы говорить о том, что им требовался частный банк.
Сотрудник банка был одет в костюм, и судя по бейджу, он не занимался обслуживанием клиентов, а занимал должность
— Должно быть, это какая-то ошибка. Мы не планируем закрывать нашу услугу по предоставлению банковских ячеек.
— Не планируете? — Фредрик показал ему письмо, присланное на адрес его покойной матери.
— Хм, действительно как будто письмо отправили мы. — Голосок сотрудника был такой же тонкий, как и палец, которым он водил по бумаге.