— Это трудно для вас обоих. Но хватит уже. В этом расследовании есть только один путь. И вы должны пройти его вместе. Не говорите слов, которые потом не сможете друг другу простить.

Кафа покосилась на Фредрика снизу вверх, а он на нее сверху вниз. Так они и продолжили стоять. Тересе открыла окно и раздвинула шторы.

— Если будете так орать, не останется ни души, кто не будет знать, что вы здесь. — прошипела она.

Фредрик вдохнул морозный зимний воздух, а к щекам Кафы вернулся цвет.

— Я перешел границы, — сказал он. — Прости меня. Я разозлился.

Кафа убрала ладони с бедер.

— Никто не посмеет называть моего сына уродом. Никто.

Глава 87

Глава 87

Самый свежий воздух после грозы. Напряжение спало.

Они ели томатный суп из пакета, который подала Тересе. Яйца с макаронами. Фредрик не помнил, когда в последний раз испытывал такой голод.

— Я тебе солгала, — тихо сказала Кафа. — О том, что Тересе сообщила мне, что ты пошел в банк. Ждать тебя возле банка мне сказала та женщина.

Фредрик покосился на нее.

— Мне пришло письмо. На адрес моей покойной матери, с сообщением, что нужно освободить банковскую ячейку. Ключ лежал у меня с ее смерти, но я понятия не имел, где находится ячейка. — Он разрезал яйцо и стал наблюдать, как желток скользнул в суп, и от него широкими лентами взметнулись брызги. — В банке сказали, что такого письма не отправляли. Очевидно… кто-то хотел, чтобы я прочел те документы. — Он заглотил половину яйца. — Почему? Почему Стаффан Хейхе не воткнул нож мне в спину тогда, на вилле Равнли? Он тоже сохранил мне жизнь?

Никто не ответил.

Фредрик с протяжным стоном обратился к Тересе.

— А что ты сказала Коссу?

— А что, черт возьми, я должна была сказать, Фредрик? Что ты онемел и не можешь позвонить ему сам? Я сказала, что мы вместе ужинали и оба отравились. Что ты лежишь на диване и страдаешь, но точно поправишься к понедельнику.

Сегодня уже пятница. Времени осталось не много.

— А он поверил тебе?