– Ты должен был помогать мне, черт побери! Должен был рассказывать обо всем, что может пригодиться в деле твоей сестры.
– Я помогал!
– Имя Адама Синклера ни о чем тебе не говорит?
Леда шагнула вперед, чтобы не дать Элли снова наброситься на Джейкоба, но Элли заметила, как потускнели его глаза – он понял, что его раскусили. Остановив свою тетю, он сказал, что все в порядке, и повернулся к Элли:
– Так что с Адамом?
– Он был твоим соседом по комнате?
– И владельцем квартиры, которую я снимал.
Элли скрестила руки на груди:
– И отцом ребенка Кэти.
Джейкоб проигнорировал судорожный вздох Леды:
– Я не знал наверняка, Элли. Только подозревал.
– Об этом подозрении не мешало бы сказать месяца три назад. Господи, кто-нибудь собирается быть со мной честным, пока мы добираемся до суда?!
– Я думала, ты воспользуешься защитой по линии невменяемости, – заметила Леда.
– Поговори об этом со своей племянницей. – Элли повернулась к Джейкобу. – Я знаю только, что вчера вечером она выходит с тобой на два часа, приходит домой и запрещает мне защищать ее так, как я собиралась. Что ты ей наговорил, черт возьми?!
Джейкоб прикрыл глаза.
– Я не говорил о ней, – простонал он. – Я говорил о себе.
Элли почувствовала, как на нее накатывает головная боль:
– Продолжай.
– Я рассказывал Кэти, что причина, по которой я вернулся и по которой тогда уехал, одна и та же – я не мог жить во лжи. Не мог позволить людям, чтобы они притворялись, будто принимают меня за того, кем я на самом деле не был. Шесть лет назад я хотел лишь изучать литературу, но я позволил им думать, что мне нравится быть «простым». А теперь я доцент и больше всего мне не хватает моей семьи. – Он с удрученным видом взглянул на Элли. – Когда утонула Ханна, я винил в этом себя. Я должен был тогда следить за ними обеими, но я прятался в коровнике, читая книгу. Я сказал Кэти, что во второй раз в жизни смотрел, как тонет моя сестра, только на этот раз сестрой была она сама, и на этот раз я скрывал происходящее, когда она приезжала ко мне.
– Значит, ты знал, что она забеременела, когда…