– Как это повлияло на ваши соображения по этому делу?

– Неожиданно, – сказала Лиззи, – прояснилось еще кое-что. Будь я на месте обвиняемой и зная, что собственного брата изгнали за такой пустяк, как учеба, то постаралась бы не нарушать правил. Можете считать меня полоумной, но рождение внебрачного ребенка – более серьезное нарушение, чем чтение Шекспира на стороне. Это значит, что, если бы она не нашла способ скрыть случившееся, ее выкинули бы из дома и семьи, не говоря уже о Церкви. Поэтому она семь месяцев скрывала беременность. Потом родила ребенка – и скрыла это тоже.

– Вы установили, кто отец?

– Нет.

– Вы рассматривали других возможных подозреваемых, помимо обвиняемой?

– Знаете, я пыталась, – вздохнула Лиззи. – Но не сходилось слишком многое. Роды произошли на два с половиной месяца раньше срока, в месте без телефона и электричества, а это означает, что никого нельзя было вызвать и никто об этом не знал, если не считать обитателей фермы, которые могли услышать крики роженицы. Что до случайного незнакомца, то есть ли вероятность неожиданного появления кого-то на амишской ферме в два часа ночи? И если такой человек действительно появился, зачем ему убивать ребенка? И почему обвиняемая об этом не упомянула? Итак, остаются только члены семьи. Но лишь одна из них лгала мне в лицо о беременности и родах. Лишь для одной ставки оказались бы пугающе высокими, выйди новость о ребенке наружу. И лишь для одной из них у нас есть улики, доказывающие ее нахождение на месте преступления. – Лиззи бросила взгляд на адвокатский стол. – По моему мнению, факты ясно показывают, что Кэти Фишер задушила своего новорожденного.

Когда для перекрестного допроса поднялась Элли Хэтэуэй, Лиззи расправила плечи. Она пыталась вспомнить то, что говорил Джордж о жесткости адвоката, ее способности вытягивать ответы из самых упрямых свидетелей. Глядя на нее, Лиззи нисколько в этом не сомневалась. И короткая стрижка Элли Хэтэуэй, и ее строгий костюм не оставляли сомнения в том, что мягкие грани ее личности давно огрубели.

Вот почему Лиззи едва не свалилась со стула, когда к ней с искренней дружеской улыбкой подошла адвокат:

– Вы не знали, что здесь я обычно проводила лето?

– В здании суда? – прищурилась Лиззи.

– Нет! – рассмеялась Элли. – Вопреки общему мнению. Я имела в виду Ист-Парадайс.

– Я этого не знала, – сухо откликнулась Лиззи.

– Здесь живет моя тетка. У нее была небольшая ферма. – Элли улыбнулась. – Но это было до бешеного повышения налогов на недвижимость.

При этих словах Лиззи тихо засмеялась: