– Вы сегодня находитесь здесь, чтобы помочь сестре, верно?

– Да, – ответил Джейкоб.

– Любым возможным способом?

– Конечно. Я хочу, чтобы присяжные услышали правду о ней.

– Даже если это предполагает ложь из ваших уст?

– Я не собираюсь лгать, мистер Каллахэн.

– Конечно нет, – с нажимом произнес Джордж. – Во всяком случае, не так, как ваша сестра.

– Она не лгала!

Джордж поднял брови:

– Похоже, в вашей семье есть шаблон: вы не амиш, ваша сестра ведет себя не как амиш. Вы лгали, она лгала…

– Протестую, – невозмутимо произнесла Элли. – Здесь есть вопрос?

– Принято.

– Вы лгали отцу, перед тем как вас отлучили от Церкви, верно?

– Я скрывал тот факт, что хотел продолжить образование, и делал это ради его спокойствия.

– Вы говорили отцу о том, что читали Шекспира на сеновале коровника?

– Ну нет, я…

– Довольно, мистер Фишер. Что мы называем ложью? Когда что-то скрываешь? Не говоришь правду? Замалчиваешь? Вам это ничего не напоминает?

– Протестую! – Элли встала. – Нажим на свидетеля.

– Принято. Прошу следить за собой, советник, – предупредила судья Ледбеттер.

– Если это не было ложью, то что же это было? – перефразировал вопрос Джордж.