– Нет. – Мои щеки обожгло жаром, когда я поняла, к чему она клонила. –
Джейсон подошел ко мне и провел рукой по моим волосам, мягко прикоснувшись к шее. По моему телу пробежала волна спокойствия.
Диксон отложил тарелку.
– Агент Кесслер уже давно работает над этим делом – над всем, что имеет отношение к семье Розетти. Я подключился недавно, но быстро вошел в курс дела. Зная многое об этой семье, мы исходили из предположения, что твоя жизнь с Марко не была… такой добровольной, как кажется. К этой идее можно быстро привыкнуть. – Диксон многозначительно посмотрел на Кесслера. – Но мы знаем то, о чем не знаешь ты. – Он окинул взглядом Джейсона и снова посмотрел на меня. – А ты знаешь то, о чем не знаем мы.
– Например? – спросила я.
– Ты знаешь то, что вы с папой видели в тот день. И о Марко.
Именно этого я и боялась. Они хотели знать все о Марке.
– Но, судя по всему, каждый в этой комнате хочет знать правду. Что действительно произошло в тот день на складе, что действительно произошло с твоим папой, как ты оказалась с Марко. Одним словом, все. Я прав? – Диксон выгнул бровь.
На долю секунды его карие глаза напомнили мне глаза Марко. Холодок побежал по моей спине. Они были полны желания проявить себя, добиться успеха в чем-то или, возможно, просто быть хорошим человеком. А еще в них был легкий намек на веселье, словно он знал, что вся ситуация была абсурдной. Я кивнула.
– Единственный способ подобраться к правде – честно рассказать друг другу все, что мы знаем. Нужно собрать все детали этого пазла.
– Хорошо. – Я сделала глубокий вдох. – Я расскажу вам, что я видела.
Через несколько минут Кесслер оторвал ручку от листа, на котором он делал пометки, несмотря на включенный диктофон.
– Значит, ты не знаешь, кем был тот высокий мужчина, который якобы застрелил мужчину у склада?
– Нет. Я никогда не видела его раньше, а если и видела, то уже не помню. – Я нахмурилась. – Наверное, я до сих пор не помню некоторых деталей. Например, я вернулась в машину с папой и меня вырвало. Но я знаю об этом лишь потому, что это он рассказал. Я не помню этого.
Моя мама рассеянно потерла большим пальцем шрам на брови.
– Ты рассказала Марко, что вспомнила тот день после школьной поездки?
Мое сердце замерло. Я миллион раз видела, как она терла свой шрам, когда пыталась разгадать что-то сложное, но до этой секунды я не помнила об этом. Я отвела взгляд в сторону.
– Нет.
Кесслер поднял брови, но, надо отдать должное, он обдумал свои слова, прежде чем рявкнуть на меня.