Через несколько минут из боковой двери бара гостиницы «Маттерхорн» вышла блондинка с прической типа «паж». Моника Шоулс дошла до отеля «Циммерталь», кивнула портье и поднялась на лифте к себе в номер.

Затем она не спеша облачилась в боевую униформу Моники Шоулс, подправила макияж, покрыла татуировки дополнительным слоем тонального крема и спустилась в ресторан отеля, где поужинала вкуснейшей рыбой. Она заказала также бутылку вина, о котором раньше даже не слышала, какого-то года розлива и которое стоило тысячу двести крон, выпила где-то около бокала, беззаботно оставила остальное и переместилась в бар отеля. При этом оставила около пятисот крон чаевых, поэтому персонал просто не мог не обратить на нее внимания.

Целых три часа она упорно добивалась того, чтобы ее подцепил пьяный молодой итальянец с каким-то аристократическим именем, которое она даже не удосужилась запомнить. Они осушили две бутылки шампанского, из которых она выпила примерно бокал.

Около одиннадцати ее пьяный кавалер склонился и бесцеремонно сдавил ей грудь. Она благосклонно отнеслась к тому, что он скользнул рукой под стол. Похоже, итальянец даже и не почувствовал, что сжимал мягкий латекс. Временами они чересчур буянили, чем вызывали недовольство остальных посетителей. Когда почти в полночь Моника Шоулс заметила, что один из охранников начинает поглядывать на них с осуждением, она помогла своему итальянскому другу добраться до его номера.

Когда он отправился в ванную, она налила последний бокал красного вина и, развернув сложенный пакетик, бросила в вино раздавленную таблетку рогипнола. Через минуту после того, как они подняли бокалы, итальянец рухнул на кровать. Она развязала ему галстук, стянула с него ботинки и прикрыла его одеялом. Потом вымыла в ванной бокалы, вытерла их и покинула номер.

На следующее утро в шесть часов Моника Шоулс позавтракала у себя в номере, оставила солидные чаевые и выписалась из «Циммерталя» еще до семи. Прежде чем покинуть номер, она уделила несколько минут мерам предосторожности – стерла свои отпечатки пальцев с дверных ручек, гардеробов, унитаза, телефонной трубки и других предметов, к которым прикасалась.

Сразу после того, как ее разбудили в половине девятого, Ирене Нессер выписалась из гостиницы «Маттерхорн». Она взяла такси и перевезла свои вещи в камеру хранения на железнодорожном вокзале. В последующие часы норвежка посетила девять частных банков, между которыми распределила часть облигаций с Каймановых островов. К трем часам дня примерно десять процентов облигаций были обналичены, а деньги она разместила на более чем тридцати номерных счетах. Оставшиеся облигации связала в пачку и сложила до лучших времен в банковский сейф.