Сначала Бьёрк не собирался брать трубку. Бросив взгляд на часы, он увидел, что уже половина двенадцатого. Но телефон продолжал звонить, и после десятого сигнала он не устоял. Вдруг что-то важное?

– Это Микаэль Блумквист, – произнес голос на другом конце.

«Какого черта?» – подумал Бьёрк.

– Уже за полночь, и я спал.

– Извините. Просто я подумал, что вам будет интересно то, что я могу вам сказать.

– Что вам нужно?

– Завтра утром в десять я даю пресс-конференцию в связи с убийством Дага Свенссона и Миа Бергман.

У Гуннара Бьёрка перехватило в горле.

– Я собираюсь сообщить о деталях секс-торговли из книги Дага Свенссона, которую он почти закончил. Единственным клиентом, которого я собираюсь назвать по имени, будете вы.

– Вы же обещали дать мне время…

Услышав страх в своем голосе, он осекся.

– Прошло несколько дней, а вы обещали перезвонить мне после выходных. Завтра у нас вторник. Так что либо вы мне все выкладываете, либо я завтра провожу пресс-конференцию.

– Если вы созовете пресс-конференцию, то никогда ничего не узнаете о Зале.

– Возможно. Но тогда это не будет меня касаться. Вам придется вместо меня иметь дело с полицейскими, ведущими расследование, – ну, и, конечно, со всеми журналистами страны.

Возможностей для сделки на условиях Бьёрка не оставалось.

Он согласился встретиться с Микаэлем Блумквистом и сумел сдвинуть день встречи на четверг – еще одна небольшая передышка. Но он был готов.

Итак, пан или пропал.

Сандстрём не знал, сколько времени провел без сознания. Очнувшись, он понял, что лежит на полу в гостиной. Болело все тело, и он не мог пошевелиться. Постепенно он осознал, что руки у него связаны за спиной чем-то вроде изоляционной ленты и ноги перевязаны. Рот тоже был заклеен липкой лентой. В комнате горел свет, а жалюзи были опущены. Было неясно, что произошло.

Пер-Оке расслышал звук, доносившийся вроде из его кабинета. Он замер и прислушался: кто-то выдвигал и задвигал ящики письменного стола. «Неужели ограбление?» – подумал он, слыша, как кто-то роется в его ящиках, как шуршит бумага.