– Здесь сверни направо, – сказал Нидерман.
Пройдя еще метров десять, они вышли на поляну. Лисбет увидела свежевыкопанную яму. Луч фонарика Нидермана осветил лопату, воткнутую в холм песка. Теперь до нее дошло, какое поручение выполнял великан. Он пихнул Лисбет к яме, от этого она покачнулась и упала на четвереньки, а пальцы ее ушли глубоко в песок. Она встала и безразлично посмотрела на него. Залаченко еще не подошел, и Нидерман спокойно ждал его, ни на секунду не отводя пистолета от Лисбет.
Залаченко запыхался. Прошло не меньше минуты, прежде чем он заговорил:
– Что-то надо бы сказать, но не думаю, что для тебя у меня остались какие-то слова.
– Ладно, – согласилась Лисбет. – Мне тоже, в общем-то, нечего сказать тебе.
Она криво ухмыльнулась.
– Тогда покончим с этим побыстрее, – сказал Залаченко.
– Я довольна, что моим последним делом в жизни стало накрыть тебя здесь, – сказала Лисбет. – Полиция постучится к тебе уже этой ночью.
– Чушь. Я так и знал, что ты станешь блефовать. Ты заявилась сюда, чтобы убить меня, вот и все. И ни с кем ты об этом не говорила.
Лисбет Саландер улыбнулась еще шире, и улыбка ее была полна злорадством.
– Я хочу кое-что показать тебе, папа.
Она медленно запустила руку в левый набедренный карман брюк и вынула какой-то четырехугольный предмет. Рональд Нидерман следил за всеми ее движениями.
– Каждое слово, сказанное тобой за последний час, ушло на интернет-радио.
Она держала в ладони свой наладонник «Палм Тангстен Т3».
На лбу Залаченко образовались морщины, особенно на том месте, где должны были быть брови.
– Дай-ка посмотреть, – попросил он и протянул здоровую руку.
Лисбет кинула ему маленький компьютер. Он поймал его в воздухе и сказал:
– Глупости. Это же обычный «Палмтоп».
Когда Рональд Нидерман нагнулся и приблизил лицо к ее компьютеру, Лисбет бросила ему горсть песка прямо в глаза. Песок его тут же ослепил, он машинально нажал на спусковой крючок; глухо прозвучал выстрел. Но Лисбет уже отпрыгнула в сторону на два шага, и пуля просвистела в воздухе, там, где она только что стояла.