– Сестринская любовь? Камилла всегда головой думала, а ты – задницей.

Лисбет ничего не сказала.

– Все же, должен сказать, видеть тебя вблизи доставляет мне удовольствие.

– Слушай, Залаченко, ну и зануда же ты. Скажи лучше, это Нидерман застрелил Бьюрмана? – спросила она.

– Ну, ясное дело. Рональд Нидерман – образцовый солдат. Он не только исполняет приказы, но и действует по собственной инициативе, если дело того требует.

– Где ты его откопал?

Залаченко посмотрел на дочь, и лицо его приняло какое-то странное выражение. Он открыл рот, будто собирался что-то сказать, потом передумал, замолчал и, покосившись на дверь, неожиданно улыбнулся.

– Значит, до этого ты не дошла, – сказал он. – А Бьюрман говорил, что у тебя талант к поиску и анализу материала.

Потом Залаченко захохотал.

– Мы начали общаться в Испании в начале девяностых, когда я поправлялся после твоего зажигательного пакета. Ему было тогда двадцать два года, и он стал моими руками и ногами. Он не нанят… он мой партнер. У нас процветающий бизнес.

– Трафикинг.

Залаченко пожал плечами.

– Можно сказать, мы занимаемся всем понемногу. Реклама предприятия не выставлена на обозрение, она на заднем плане. Но неужели ты действительно не поняла, кто такой Рональд Нидерман?

Лисбет продолжала молчать. Она не понимала, к чему он клонит.

– Он твой сводный брат, – прояснил Залаченко.

– Нет, – едва выдохнув, произнесла Лисбет.

Он вновь захохотал. Но ствол пистолета по-прежнему был направлен на нее.

– Он – результат небольшой шалости, которую я себе позволил, выполняя задание в Германии в 1970 году.

– И ты сделал из своего сына убийцу?

– Нет, я просто помог ему воплотить в жизнь свой потенциал. У него были способности убивать задолго до того, как я занялся его образованием. И он продолжит семейный бизнес, когда меня не станет.