Хотя Лисбет сообщила Свенссону не слишком много нового, он почувствовал, что она играет какую-то роль в этой драме. В то же время Даг понял, что и у него есть информация, нужная ей. Они условились встретиться снова и продолжить обсуждение после праздников. Затем Лисбет Саландер поехала домой и легла спать, а когда проснулась наутро, то узнала из передачи новостей, что два человека были убиты в квартире в Эншеде.

Она сообщила Дагу лишь одну полезную вещь – довела до его сведения имя Нильса Бьюрмана. Должно быть, Даг Свенссон поднял трубку и позвонил адвокату, едва она вышла из квартиры.

Именно Лисбет была связующим звеном. Если бы она не явилась к Дагу Свенссону, они с Миа были бы до сих пор живы.

Залаченко рассмеялся.

– Ты и представить себе не можешь, как мы поразились, когда полиция начала охоту на тебя в связи с убийством.

Лисбет закусила нижнюю губу. Залаченко пристально взглянул на нее.

– Как ты нашла меня? – спросил он.

Она пожала плечами.

– Лисбет, Рональд скоро вернется. Я могу попросить его ломать тебе кости, пока ты не начнешь говорить. Избавь нас от этих хлопот.

– Через почтовый ящик. Я выяснила, в каком салоне Нидерман взял машину в аренду, а через это – почтовый ящик. А потом дождалась момента, когда тот прыщавый подонок явился забирать почту.

– А, так просто… Спасибо. Это мне надо запомнить.

Лисбет задумалась. Дуло пистолета было по-прежнему нацелено ей в грудь.

– Ты действительно веришь, что выкрутишься и на этот раз? – спросила Лисбет. – Ты допустил слишком много ошибок, полиция тебя раскроет.

– Я знаю. Вчера звонил Бьёрк и рассказал, что один журналист из «Миллениума» разнюхал всю мою историю, так что теперь это вопрос времени. Возможно, придется принять меры против этого журналиста.

– Список будет длинный, – возразила Лисбет. – Там, в одном только «Миллениуме», Микаэль Блумквист, потом главный редактор Эрика Бергер, секретарь редакции и несколько служащих. А еще Драган Арманский и несколько сотрудников «Милтон секьюрити». Не забудь Бублански и полицейских из следственной группы. Скольких же ты собираешься убить, чтобы выскользнуть? Тебя раскроют.

Залаченко опять рассмеялся.

– Ну и что? Я ни в кого не стрелял, против меня нет ни малейшей улики. Пусть раскрывают, кого хотят. Будь уверена, в этом доме они могут делать сколько угодно обысков, но не найдут ничегошеньки, что могло бы привязать меня к какой-либо преступной деятельности. Это ребята из Службы безопасности, а не я, засадили тебя в психушку, и они вряд ли пошевелятся, чтобы выложить все нужные бумаги.