– Послушайте, это должен быть кто-то, наделенный административными полномочиями.
– Мы подозреваем начальника канцелярии Альберта Шенке, – сказала Моника Фигуэрола.
– Вот мы и подошли к первому камню преткновения, – добавил Эдклинт. – Мы сообщили вам имя, но сведения не подкреплены документами. Как вы намереваетесь с этим поступить?
– Я не могу публиковать имя, не имея документации. Если Шенке невиновен, он подаст на «Миллениум» в суд за клевету.
– Отлично. Значит, договорились. Наше сотрудничество невозможно без взаимного доверия. Теперь ваша очередь. Что есть у вас?
– Три имени, – сказал Микаэль – Первые два были членами «Клуба Залаченко» в восьмидесятые годы.
Эдклинт и Фигуэрола напряглись.
– Ханс фон Роттингер и Фредрик Клинтон. Роттингер уже умер, Клинтон сейчас на пенсии, но оба входили в ближайшее окружение Залаченко.
– А третье имя? – спросил Эдклинт.
– Телеборьян контактирует с типом по имени Юнас. Фамилии мы не знаем, но нам известно, что он входит в «Клуб Залаченко» образца две тысячи пятого года. Мы даже подозреваем, не он ли заснят вместе с Мортенссоном возле кафе «Копакабана».
– А в каком контексте возникло имя Юнас?
– Лисбет Саландер проникла в компьютер Петера Телеборьяна, и мы получили шанс проследить за корреспонденцией, из которой следует, что Телеборьян плетет заговор при участии Юнаса таким же образом, как в девяносто первом году делал это при участии Бьёрка. Юнас дает Телеборьяну инструкции. И теперь мы подошли ко второму камню преткновения, – сказал Микаэль, улыбаясь Эдклинту. – Я могу подтвердить свои слова документально, но не могу передать вам документацию, не раскрыв источника. Вам придется верить мне на слово.
Эдклинт задумался.
– Может, это какой-нибудь коллега Телеборьяна из Уппсалы, – предположил он. – Ладно. Давайте начнем с Клинтона и фон Роттингера. Расскажите, что вам известно.
Председатель правления Магнус Боргшё пригласил Эрику Бергер к себе в кабинет, рядом с залом заседаний правления. Выглядел он озабоченным.
– Я слышал, что вы поранились, – сказал он, показывая на ее ногу.
– Пустяки, – ответила Эрика и, прислонив костыли к его письменному столу, уселась в кресло для посетителей.
– Что ж, тогда хорошо. Эрика, вы проработали у нас уже месяц, и мне хотелось бы обсудить, как идут дела. Какие у вас впечатления?