– Кто за всем этим стоит? – спросил Кортнев.

– И ты? Ну не кретин ли? Я только что сказал, что не знаю, это раз. Что тебе с того, если ты это узнаешь? Это два. Кому ты это на том свете рассказывать собрался? – Грифель заскрипел. Он взглянул на часы. – Ой, ты, заболтался я с тобой. Я деловой человек, а трачу время на покойника. Фургон подогнали? – обратился он к одному из охранников.

– Да, Степа ждет, – ответил тот.

– Давайте, быстро. И кровь сотрите, уберите все, а то неудобно перед работягами, – сказал Грифель и направился к выходу.

Но не успел он сделать и шаг, как вдруг, словно из-под земли за ним выросла небольшая тень и приставила к горлу кинжал.

– Оружие на пол, быстро! – закричал, что есть мочи Ислам.

Охранники не пошевелились.

– Зарежу, как собаку, – прохрипел Ислам и, чтобы продемонстрировать свою готовность, надавил на лезвие так, что порезал Грифелю кожу, пустив струйку крови. Грифель взглядом дал понять, чтобы указание Ислама выполнили. Не успели те отбросить пистолеты с накрученными на дуло глушителями, как Андрей с Вячеславом подобрали их и направили на них же.

– Молодец, Ислам! – крикнул Андрей. – Оксана, держи ствол, я мигом.

– Фургон! – крикнул Кортнев.

– Черт! – Андрей остановился. Он подобрал пистолет Вячеслава и бросился к выходу.

– Оригинально, – с трудом выговорил Грифель, – кто это? Это же не Гордон, больше никого в сводках не было.

– Ты, вроде, взрослый, Грифель, на вид, а веришь в сказки, – проговорил Кортнев. – Да, и в системах бывают исключения.

Сказав это, он ударил охранника, которого держал под прицелом, рукояткой пистолета по затылку, и добавил ему, когда тот свалился.

– Думаешь, ты сможешь сбежать? – напрягаясь, спросил Грифель.

– Я уже начал, – ответил Кортнев, подходя ко второму охраннику.

– Я тебя не об этом спросил, – пытаясь рассмеяться, проговорил Грифель.

– Чего? – Вячеслав остановился, кинув взгляд на Грифеля.

– Ты не способен покинуть свою тюрьму, дурачок! Думаешь, ты сбежишь от самого себя? Ты заключенный, Корт! Все вы! – Грифель хрипел, придавленный кинжалом Ислама. – А они повсюду, и они вас не отпустят…

Кортнев перевал взгляд на Марию и заметил, как она прямо на глазах бледнеет.