– Вы знали, – с полной убежденностью произнесла она. – Вы там были. Зачем?

Долго, очень долго он ничего не отвечал, просто стоял спиной к двери, скрестив руки на груди. Лицо его было в тени, лунный свет высвечивал для Хэл лишь сердито нахмуренные брови, но она не боялась. Она видела этого человека насквозь. Боялся он. Она прижала его в угол, а не наоборот.

– Эзра, вы мой… – Слово застряло у нее в горле. – Вы мой отец. Вам не кажется, что я имею право знать?

– О, Хэл. – Эзра покачал головой. Вдруг вся его сердитость ушла, он как будто погрустнел или сник от усталости, Хэл не поняла. – И почему же вы просто так этого не оставили?

– Потому что мне нужно знать. Я имею на это право.

– Мне жаль, – мягко сказал Эзра. – Очень жаль.

И тут до нее дошло.

Глава 48

Глава 48

– Это вы убили мою маму.

Правда ударила, как будто ее обдало ледяной водой, вышибив дыхание. Она почувствовала, что летит в глубокую черную пропасть убежденности. У нее возникло такое чувство, как будто она знала это всегда, и все-таки потрясение от собственных слов, сказанных спокойным, ровным голосом, было неслыханным. Хэл поймала себя на том, что захватывает воздух, как будто медленно тонет. А потом она вообще утратила дар речи, только качала головой – но не оттого, что не могла поверить. От отчаяния, если это вдруг окажется неправдой.

Но это была правда. И Хэл знала ее раньше, чем та дошла до сознания. Может быть, знала с тех пор, как впервые переступила порог этого дома. Просто не могла перенести.

– Мод собиралась открыть вам правду, – с грустью сказал Эзра. – Она написала матери, что вы имеете право знать и что она намерена рассказать все, когда вам исполнится восемнадцать. А я не мог ей этого позволить.

– И вы убили ее. И Мэгги тоже.

– Я не хотел. Господи, я любил ее, Хэл, тогда, но она… – Эзра покачал головой, как будто пытаясь, пусть сейчас, но понять. – Это был несчастный случай, но она просто взбесила меня, вот вам что нужно понять.

Пусть выговорятся сами, Хэл. От твоих вопросов они могут замкнуться. Говори твердо, покажи им: ты уже знаешь, что они несут в себе.

– Понимаю, – сказала Хэл, хотя ей трудно было произнести это слово. Она сглотнула. – У вас должна была быть причина.

– Убежать… оставить Трепассен – это я еще мог понять. – Эзра говорил медленно, опустив голову, словно обращаясь к самому себе. – Мать сделала ее жизнь невыносимой, а я был в пансионе. Что я мог сделать? Но потом она вернулась, Господи, она так изменилась, стала такой холодной, жесткой. Она подошла к дому – по-моему, это было в июле или августе, я как раз закончил школу. Матери не было, Мэгги заявила, что хочет поговорить со мной. Она сказала… – Он как-то гортанно хмыкнул. – Она сказала: Я не буду ходить вокруг да около, Эд, ты обязан помогать ребенку.