Хелене Эриксен сидела с мертвенно бледным лицом и так дрожала, что едва не подпрыгнула, когда в маленькую комнату для допросов вошли Мунк и Миа.
– Он ничего не сделал. Вы должны мне поверить, – умоляюще сказала она, встав со стула.
– Здравствуйте, Хелене, – сказала Миа. – Лучше присядьте, потому что мы пробудем тут еще какое-то время.
– Но я… Да поверьте же мне! Холгер?
Обычно такая гордая, управляющая «Садоводством Хурумланне» сейчас казалась тенью самой себя. Она в отчаянии посмотрела на Мунка и обессиленно опустилась обратно на стул, закрыла лицо руками.
– Вы оба в непростой ситуации, – сказал Мунк, садясь рядом с Мией.
– И я тоже? – в ужасе спросила Хелене. – Но ведь я ничего не сделала!
– Но думаете, что это сделал он? – сказала Миа.
– Что? Нет, Хенрик ни в чем не виноват. Господи, да он добрый как ягненок, он бы никому не причинил вреда, мне все равно, что вам рассказали люди, вы должны мне поверить!
– А что нам рассказали люди? – спокойно спросила Миа.
Она посмотрела на Мунка и перевела взгляд на диктофон, но Мунк сдержанно покачал головой.
– Где он? Где Хенрик? – отчаянно спросила Хелене.
– Ваш брат сидит в соседней комнате и ждет своего адвоката.
– Да не нужен ему никакой адвокат, – сказала Хелене. – Я же говорю вам, он ни в чем не виноват.
– Ему безусловно нужен адвокат, – спокойно продолжил Мунк. – Мы настоятельно рекомендовали ему обратиться к адвокату, так как в течение нескольких часов ему предъявят обвинение в убийстве Камиллы Грин. Сегодня же его поместят в камеру предварительного заключения.
– У нас для этого есть все основания, – сказала Миа.
Она снова взглядом указала Мунку на диктофон, но Мунк опять покачал головой.
– Нет, нет, нет. Поверьте мне. Он ничего не сделал.
Хелене Эриксен была готова разрыдаться.
– Мне все равно, что вам рассказали. Вы