Хелене Эриксен посмотрела на них.

– Такие вещи же сразу не проходят, – осторожно сказала она. – Вы вообще представляете, как с нами обращались? Через что пришлось пройти Хенрику? Они запирали его в земляном подвале. Не один раз, а много. Мы были как подопытные кролики. Господи, мне же было всего три года. Хенрику – пять. Когда мы туда приехали. Вы знаете, что мы пережили? Мы думали, что это правда, понимаете? Неудивительно, что люди от такого болеют. Неудивительно, что им приходится искать место, где можно спрятаться, в своих собственных фантазиях.

– Так это прошло не сразу? Он продолжил этим заниматься? – спросил Мунк.

– Да, но, господи, как я им горжусь, как хорошо он все преодолел!

– Очень трогательно, – сказала Миа Крюгер, доставая конверт, спрятанный во внутреннем кармане куртки. – И при обычных обстоятельствах я бы посочувствовала вам обоим.

Она открыла конверт и положила фотографию на стол перед Хелене Эриксен.

Камилла Грин.

Голая на земле.

С онемевшими от страха, открытыми глазами.

Миа опять метнула взгляд на Мунка, на этот раз он кивнул, что пора включить диктофон.

– Время 18:25. Присутствуют начальник отделения полиции на Марибуэсгате, 13, Холгер Мунк, следователь по делам об убийстве Миа Крюгер и…

Хелене Эриксен была бледна, когда они пришли, но ее глаза еще больше поблекли, когда она увидела фотографию, которую перед ней положила Миа.

– Пожалуйста, сообщите ваше имя, дату рождения и адрес.

– Что?

– Ваше имя, дата рождения и ваш адрес, – сказала Миа, показав на диктофон.

Прошло еще несколько секунд, и Мии пришлось повторить еще раз, прежде чем светловолосая женщина смогла открыть рот.

– Хелене Эриксен. 25 июля 1969 года. «Садоводство Хурумланне», 3482, Туфте.