На ее глазах вновь выступили слезы. Я обнял ее и притянул к себе. Ее волосы щекотали меня. Они пахли лаком и дымом.

– Джо, – прошептала она. – Что нам делать?

– Я с этим разберусь, – сказал я. – Я сегодня встречаюсь с Крисом на кладбище в шесть. Я могу его предупредить.

Она слегка от меня отстранилась.

– Возможно, ты мог бы с ним поговорить. Сказать ему, чтобы он ничего не рассказывал. Надо прекратить всю эту безумную дьявольщину.

– Даже не знаю.

– Ты умеешь разговаривать с людьми.

– Ладно, я попытаюсь.

– Спасибо. – Подавшись вперед, она поцеловала меня в губы, а затем резко вскочила на ноги. – Мне нужно идти.

Шокированный, я кивнул:

– Хочешь пройтись со мной?

– Я не могу. Мама попросила меня сходить в магазин.

– Тогда ладно.

– Увидимся позже.

– Увидимся.

Глядя ей вслед и все еще ощущая на губах ее поцелуй, я думал о том, что бы мне хотелось сделать с Хёрстом.

Вероятно, именно поэтому у меня совершенно вылетело из головы то, что я хотел сказать ей.

Когда я вернулся домой, отец в полубессознательном состоянии сидел перед телевизором. Энни, вероятно, была в своей комнате. Мама оставила в холодильнике несколько готовых обедов. Достав один из них, я сунул его в микроволновку. Я не был голоден, однако заставил себя съесть лазанью. Запив ее колой, я крикнул отцу, что на кухне есть еда, и отправился наверх, чтобы переодеться.

У двери Энни я замер. Я любил иногда стоять там, глядя, как она, не зная, что я за ней наблюдаю, играет со своими куклами Барби и моими старыми солдатиками, говоря за них разными голосами. Теперь же ее дверь всегда была закрыта, и из-за нее доносились совсем другие голоса.