«Это плохое место».

Я прошел мимо скамейки, на которой Мэри поцеловала меня в губы. Что-то, подобно темной тени, скользнуло по краю моего сознания и вновь исчезло.

«Возможно, ты мог бы с ним поговорить».

Я понял, что стою у школьных ворот. Тогда они оставались открытыми до тех пор, пока не закончатся кружки и учителя не разойдутся по домам. До дома Криса быстрее было дойти через территорию школы, проскользнув сквозь дыру в заборе с другой стороны. Если, конечно, тебя не поймает сторож.

Спешно миновав парковку и крыло, в котором располагались научные классы, я направился к «блоку», темным монолитом возвышавшемуся на фоне серебристого неба. Я свернул за угол, и в лицо мне ударил порыв ветра. Он растрепал мои волосы, заставив меня поежиться. Я остановился. Мне показалось, что я что-то слышу. Вместе с ветром до меня донеслись голоса. Со спортивной площадки? Нет. Ближе. Я огляделся. А затем… поднял глаза.

Когда я увидел его, он уже падал. Я слышал, как он со свистом рассекает воздух. Слышал звук глухого удара о землю. Все это длилось лишь мгновение, однако оно казалось бесконечным. Я подумал, успел ли он это почувствовать? То, как с хрустом врезался в землю.

Моим первым инстинктом было бежать. Убраться оттуда подальше. Но я не мог. Не мог просто оставить его лежать там. Что, если он все еще был жив?

Пытаясь унять дрожь в ногах, я подошел к нему. Его глаза были открыты, а из уголка рта стекала струйка крови. На земле крови было больше. Багровым нимбом она растекалась вокруг его светлых волос. Поразительнее всего было то, что, пожалуй, впервые за свою недолгую жизнь он выглядел спокойным, так, словно наконец нашел то, что всегда искал.

Сняв сумку с плеча, я бросил ее на землю. Я так и остался стоять на коленях рядом с ним на холодном бетоне, в лучах закатного солнца. По моим щекам текли слезы. Гладя его мягкие растрепанные волосы, я говорил ему, что он не виноват.

Но было поздно. Для Криса всегда все было слишком поздно. С некоторыми детьми всегда так. Поднявшись, я стряхнул грязь со своих брюк и, выйдя за школьные ворота, направился вниз по улице к телефонной будке. Оттуда я вызвал скорую. Сказал, что мальчик упал с крыши. Но не сказал, кто он. И не назвал своего имени.

Равно как и не сказал, что в тот вечер видел еще кое-что. Об этом я не рассказал никому.

А видел я убегавшую от «блока» фигуру. Она была всего лишь темной тенью. Но я знал, кто это. Знал даже тогда.

«С ним нужно разобраться».

Стивен Хёрст.

32

32

Следующий день я посвятил планированию. Это не было в моем характере. Я не из тех, кто верит, что все можно просчитать заранее. Я на собственном опыте убедился, что планирование может привести к катастрофе, став для судьбы приглашением разрушить твою жизнь.