— Угощайся, — буркнул архитектор, выйдя на застекленную террасу и направляясь к своему любимому кожаному креслу. — По твоему примеру, я поставлю это тебе в счет.

— Ты полоумный старикашка! — зарычал Джи-Джи. — Loco![10] Самый настоящий loco, ты это понимаешь? Тебя же могли прикончить! Muerto![11] Tu comprende?[12] Ты же мог довести меня до сердечного припадка.

— Ладно, ладно. Можешь выпить за счет хозяев…

— Loco! — завопил опять Гонсалес, за один присест опустошив свой стакан.

— Ты отстоял свою точку зрения, — согласился Менни. — Выпей еще стаканчик. Я не буду вносить их в счет.

— Сам не знаю, оставаться мне тут или уйти, — пробурчал Гонсалес, наливая себе еще стакан виски.

— Полиция?

— Я же тебе говорил, у кого хватает времени на полицию? И потом, если бы я их вызвал, ну, может быть, они и явились бы этак через месяц!.. Твоя девчонка, сиделка, им сейчас звонит. Остается только надеяться, что ей удастся найти хоть одного из этих лентяев. Иногда приходится звонить аж в Дуранго, чтобы хоть кто-нибудь из них соизволил сюда явиться.

Телефонный аппарат, стоявший на баре, вдруг зазвонил. Правда, звонок был какой-то нетелефонный — противное непрерывное жужжание. Уэйнграсс от неожиданности так подскочил с кресла, что чуть не свалился на пол.

— Хочешь, я возьму трубку? — спросил Гонсалес.

— Нет! — рявкнул Менни, быстро, хотя и несколько шатко, продвигаясь к бару. — Алло? — сказал он, заставляя себя успокоиться.

— Мистер Уэйнграсс?

— Возможно — да, возможно — нет. А кто это?

— Мы подключились к вашей телефонной линии с помощью лазерной связи. Меня зовут Митчел Пэйтон…

— Мне известно о вас, — прервал его Менни. — С моим мальчиком все благополучно?

— Да. Я только что звонил ему на Багамы. С базы Военно-Воздушных сил в Хоумстед послали самолет, чтобы забрать его. Через несколько часов он уже будет в Вашингтоне.

— Задержите его там! Окружите его охраной! Никого к нему не подпускайте!

— Так, значит, у вас все-таки был инцидент? Я чувствую себя таким никчемным, таким некомпетентным. Мне нужно было поставить у вас охрану… Сколько убитых?

— Трое, — сказал Менни.

— Боже мой! Что известно полиции?