— Я выпью еще.

Они резко подняли головы, когда сквозь гул моторов до них долетел пронзительный звонок с пульта управления. Эван тут же вспомнил, что так же звучал этот звонок год назад, а потом его вызвали в кабину пилотов. Сейчас же сержант, который ответил на звонок с пульта радиосвязи, вернулся и наклонился к Калехле:

— Вас вызывают по радиотелефону, мисс.

— Спасибо, — Рашад повернулась и заметила напряженное выражение лица Кендрика. — Успокойся, если бы было что-нибудь важное, они бы спросили тебя.

Она направилась вперед по проходу. Самолет немного покачивало, и, чтобы не упасть, Рашад хваталась за спинки кресел, которых здесь было не так уж много. Наконец она добралась до пульта и сиденья перед ним. Один из членов экипажа передал ей телефон: провод вполне позволял это. Калехла устроилась поудобнее на сиденьи, положила ногу на ногу и лишь тогда заговорила:

— Это Карандаш-два, Багамы. С кем я разговариваю?

— Нам нужно избавиться от этой ерунды когда-нибудь, — буркнул Митчел Пэйтон.

— Но оно же срабатывает, Эм Джи. А если бы я сказала «Банан», что бы вы ответили?

— Я бы позвонил вашему папе и пожаловался, что вы плохо себя ведете.

— Ладно, это не считается — мы слишком хорошо знаем друг друга… Что случилось?

— Мне не хочется говорить с Эваном, он слишком взволнован, чтобы соображать как следует. Так что придется тебе.

— Я попытаюсь. В чем проблема?

— Мне нужна информация, которую ты получила от парня, на встречу с которым ходила в Нассау — ты ведь уверена, что он надежен?

— Во всяком случае, если он не очень надежен, то надежна его информация. Он не сумел бы притворяться, если бы даже вздумал врать ради денег. Этот человек живет от запоя до запоя за счет того, что осталось от его мозгов, которые были в свое время первоклассными, пока не потонули в джине. Эван показал ему две тысячи наличными, и, поверьте мне, он бы выдал за них даже все секреты наркобизнеса.

— Ты хорошо помнишь, что он сказал о некой женщине Ардис Монтре?

— Конечно. Он заявил, что висит на хвосте у этой денежной шлюхи, как он ее называл, потому что за ней должок, и в один прекрасный день он намеревается его потребовать.

— Я имею в виду ее семейное положение.

— Конечно, помню. Но я ведь слышала, что Эван уже сказал вам это по телефону.

— Скажи мне сама. Тут не должно быть места для ошибок.

— Ладно. Она развелась с Фрэзьер-Пайком, банкиром, и вышла за богатого калифорнийца из Сан-Франциско по имени Фон Линдеманн.