— И это вы называете цивилизованностью?

— Я называю это прогрессом. Научным прогрессом! Вам этого не понять, но чем больше мы строим, тем больше узнаем.

— Посредством орудий уничтожения?

— Орудий?.. Вы просто до смешного наивны! «Оружие» — всего лишь ярлык. Так же, как «рыба» или «овощи». Это предлоги, которые мы используем, чтобы финансировать научный прогресс в таком масштабе, какой иначе был бы немыслим! Теория: чем больше бомба, тем мы смелее — отстала от жизни, бомб у нас больше, чем нужно. Теперь — это системы транспортировки: вывоз на орбиту и стыковка; прицельные лазеры, которые можно так сфокусировать в космосе, что возможно попасть точно в мышиную норку с расстояния в тысячи миль.

— И сбросить бомбу?

— Только если кто-то попытается нас остановить, — заявил ученый; голос его стал напряженным, словно одного такого предположения было достаточно, чтобы привести его в бешенство. А затем это бешенство прорвалось наружу. Его пухлое личико херувима вдруг словно распалось на отдельные куски и стало похожим на облик какой-то жуткой химеры. — Исследования, исследования, исследования! — Его голос звучал, будто визг разъяренной свиньи. — Пусть никто не смеет вставать у нас на пути! Мы движемся к новому миру, где наука будет управлять цивилизацией! Вы мешаете политической фракции, которая понимает наши нужды! Вам нельзя позволять действовать! Кендрик опасен! Вы же его видели, вы слушали его… он проводит слушания, задает глупые вопросы, путается у нас под ногами!

— Да, я так и думал, что вы это скажете, — Варак медленно полез под свою форму, в складки пиджака. — Вам известна общепринятая кара за измену, профессор?

— Что вы мелете? — Сандстром стал ерзать на сиденьи, подвигаясь ближе к двери. Руки у него дрожали, со лба крупными каплями катился пот. — Я никого не предавал… Я пытаюсь предотвратить ужасное зло, чудовищную ошибку, допущенную ослепленными своим безумием недоумками! Вас нужно остановить, вас всех! Вы не смеете вмешиваться в работу величайшего научного механизма!

На темном заднем сиденьи Варак вытащил свой пистолет; блик света, отразившийся от дула, ударил Сандстрому в глаза.

— В вашем распоряжении были месяцы, когда вы могли сказать все это вслух, а вы молчали… Из-за вашей измены погибли люди… Вы мерзавец, профессор.

— Нет! — завопил Сандстром, бросаясь всем телом на дверь; его трясущиеся пальцы нашли ручку, дверь распахнулась, через нее выкатилось шарообразное тело ученого. Милош выстрелил, пуля попала Сандстрому в спину, и предатель рухнул на асфальт, взвизгивая: — Помогите! Помогите! Он убивает меня! О Боже мой, он в меня выстрелил!.. Убейте его! Убейте его!