Она продолжала собираться, чувствуя, что Жозеф по-прежнему наблюдает за ней. Мадлен подняла голову и вдруг ощутила нелепую потребность рассказать ему все: кто она, почему появилась в доме Рейнхарта и что случилось с ней в прошлом. Нет, лучше держать язык за зубами. В голове, словно жужжание осы, послышался голос матери: «Молчи обо всем, девка. Ни один мужчина не захочет слушать твои откровенные рассказы».

Разговор с беднягой Эмилем был немногим лучше. Племянник не понимал, почему нужно спешно собирать книжки, одеяло и куда-то идти. Мадлен подозревала, что Камиль уже ищет ее и после Лувра обязательно явится на улицу Тевено.

– Эмиль, малыш мой, пожалуйста, собирайся и не задавай вопросов. По дороге я тебе все объясню, а сейчас нам нужно поскорее отсюда уйти.

В одной руке Мадлен держала сундучки с их пожитками, в другой сжимала ручонку Эмиля. Миновав мост Пон-о-Шанж, они вышли на остров Сите. Свернув на улицу Каландр, Мадлен увидела толпу, окружившую один из домов. Люди барабанили по входной двери и бросали камни в окна.

– Никакой пощады тем, кто укрывает мерзавцев! Открывайте, или мы разнесем дверь!

Мадлен вновь охватил страх, похожий на острое холодное лезвие. И сейчас это лезвие кромсало ее. Наверное, собравшиеся требовали выдачи очередной «мухи», считая и шпионов полиции причастными к похищению детей. Она прибавила шагу, таща Эмиля за собой.

На улице, где жил Лефевр, было спокойно, но, опасаясь, что мятежники могут явиться и сюда, жильцы закрыли ставни на окнах. Мадлен позвонила в колокольчик, затем постучала в дверь. Ответа не было.

– Прошу вас! – крикнула она. – Я пришла за помощью. Друг месье Лефевра в беде!

Дверь приоткрылась. Лакей со светлыми водянистыми глазами смерил ее взглядом.

– Месье, пожалуйста, – обратилась к нему Мадлен. – Передайте хозяину, что пришла Мадлен, служанка доктора Рейнхарта. Мне очень нужна его помощь.

Через несколько минут Мадлен и Эмиля провели в гостиную. Там ярко пылал камин, отбрасывая тени на богатую обстановку: лакированную мебель и шпалеры. Женщина весьма преклонных лет сидела в кресле за шитьем. Увидев Мадлен, Лефевр встал. Его лицо похудело и осунулось. Поверх камзола у него был надет теплый халат.

– Мадлен, что привело тебя сюда? А-а-а, догадываюсь. Твой племянник заболел?

– Месье, можно поговорить с вами наедине? Я вас долго не задержу.

– Разумеется. – Он повернулся к старухе; та шила мелкими стежками и, похоже, даже не заметила появления посторонних. – Маман, я скоро вернусь. Мадемуазель и мальчик пойдут со мной.

Открыв дверь в дальнем конце гостиной, Лефевр вывел их на винтовую лестницу; спустившись по ней, они очутились в кабинете, стены которого были отделаны темными деревянными панелями. Как и в мастерской Рейнхарта, здесь были заспиртованные экспонаты в банках. На стенах висели анатомические рисунки. Эмиль изумленно глазел на все это.