Хари посмотрел налево. Граждане казались беспокойными и взволнованными.

Священник поднял голову и улыбнулся:

– Сегодня мы приветствуем наших американских и немецких друзей. Наших еврейских и мусульманских друзей. Вместе мы заявляем о решительной приверженности друг другу и нашим общинам.

В тишине раздался тихий кашель. И Хари увидел их. Вторая колонна спереди, с другой стороны от него. Это был хриплый кашель, астматический кашель Амары. Он сдержался, чтобы не бросится через зал прямо к сестрам. Он постучал ножом по ноге, смахнул пот со лба. Пятисекундный спринт. Этого времени ему бы хватило. Он уставился на колонну, стараясь рассмотреть людей за ней, но увидел лишь половину лица Хуссейна. Он смотрел на Хари. Хари смотрел на него.

Это тоже был сигнал. Ожидание закончилось. Биничи присел, завязал шнурки и резко поднялся. Раздался приглушенный стук открывающихся ножей. Седовласый мужчина у книжного ларька достал телефон. Грегор подходил к каждому из них и давал указания. У каждого из них была своя цель. Он наклонился к Хари:

– Мужчина в синем костюме. Первый ряд. Он американец. Сидит рядом с евреем. Выбирай любого или обоих.

Хари кивнул.

Биничи пошел первым. Он шел прямо по центру нефа, следуя линии мрамора песочного цвета, пересеченной полосами черного обсидиана. Каждая полоса равнялась шагу, тридцать шагов до алтаря. Хари тоже сделал шаг вперед. Остальные, как бегуны ждущие сигнала, волновались, подпрыгивали на месте и что-то бормотали, но оставались у стеклянной стены.

Настал подходящий момент. На счету были доли секунды, и Хари требовалась каждая из них. Он шел за Биничи, но свернул за пятой колонной. Женщина в киоске и седой мужчина притаились за книжными полками. Они посмотрели вверх, потом быстро опустили глаза в пол.

Наконец Хари их увидел: в тридцати метрах и трех колоннах от него сидели Милли и Амара, держась за руки. На них были розовые кофты, которые Хари купил всего за десять фунтов, но сестры их любили.

Священник продолжал говорить и читать цитаты из Библии. Это была молитва.

«Потому что все согрешили и лишены славы Божией».

Его голова была опущена, Биничи добрался до скамей хора. Хари был у четвертого столба.

«Ненависть, которая разделяет расу от расы, народ от народа…»

Биничи подошел к алтарю. Хари достиг третьей колонны.

«Алчное стремление людей и народов…»

Некоторые из присутствовавших беспокойно заерзали, вглядываясь в происходящее. Озадаченные лица.

Биничи ступил на алтарь. Дон Хардин вздрогнул. Ему удалось прочесть еще одну строку: «Нашу зависть к благополучию и счастью других…» Затем он прервался. Его уверенное «Чем могу помочь?» услышали все. Те немногие, кто еще смотрел в пол, подняли взгляд на алтарь.