«Только бы встал после стольких рюмок. Только бы встал», – как мантру, повторял Ноа, а ее губы причмокивали в темноте, готовя его к соитию. Через две минуты Ноа оказался близок к разрядке, но не хотел быть эгоистичным свинтусом и поднял девушку с коленей.

– Хочешь, куда-нибудь пойдем? В постель, например?

– И здесь хорошо. – Она стянула его трусы до лодыжек и начала раздеваться сама, перечисляя, что хочет.

Выслушав эти требования, Ноа чуть было не спросил «почему?». Почему она хотела, чтобы ее душили? Чтобы над ней доминировали?

Он включил логику – ту часть мозга, которая напомнила, что он слишком стар для случайного секса и что оба пьяны. Но эта часть умерла вместе с Уайаттом – и Ноа швырнул девушку на пол лицом вниз. Нащупал и стянул в темноте ее трусики – и принялся большим пальцем ласкать анус, одновременно с силой входя во влагалище. Да, вот так.

– Грубее!

На какое-то время шлепки стали единственным звуком в темноте, потом у Ноа свело подколенное сухожилие.

– Засунь пальцы мне в рот. – Желание в голосе девушки было осязаемым.

Ноа нащупал ее лицо, коснулся мокрой щеки. Слезы?

Девушка перехватила руку Ноа и взяла в рот его указательный и средний пальцы.

– Засунь пальцы мне в зад, а потом снова в рот.

Ее голос звучал уже не так резко, и Ноа от подобного бесстыдства едва не кончил. Эта женщина распахивалась перед ним настежь, не таясь, давала волю той же потребности, которую ощущал и он. Ноа недоставало Уайатта. Недоставало цели. Он потерял себя. И пошел на поводу у незнакомки, что стояла в темноте, пахнувшей заплесневелым ковриком, и стискивала его пальцы анусом. Ноа засунул их обратно ей в рот, и она облизала с них собственные соки. Ноа хотел эту женщину. И понимал по тем знакам, которые подавало ее тело, по настойчивости, что и она его хочет.

– Давай, придуши меня.

Ноа обхватил ее шею, но пальцы не сомкнул.

– Души. Пригрози убить.

– Что? – Ноа отпрянул. – Эй, так не пойдет. Я не могу. Я…

– Просто произнеси эти слова!

Ноа услышал в ее голосе что-то знакомое: боль, недавнюю и мучительную, от которой можно было избавиться только так. Возможно, эта девушка тоже кого-то потеряла, возможно, хотела сбежать от своей жизни либо просто наказать себя. Всего несколько дней назад Ноа хотел умереть – а теперь стискивал руками ей шею.

– Ну скажи, мне надо! – крикнула она снова. Прорезавший темноту голос дрожал от отчаянной решимости.

Ноа подумывал отступиться, сгрести ее в охапку и встряхнуть, но пересилило желание уступить. Почувствовать что-то, кроме боли, вызванной смертью брата. Он закрыл глаза и услышал, как с губ сорвались слова: «Я бы мог тебя убить. Ты хоть понимаешь, как это просто?»