Я поднял голову и посмотрел на него:

– Что ж, отрадно заметить, что я не зря корпел над этим отчетом, хотя сначала был уверен, что вы просто хотели от меня отделаться. Похоже, с юридической точки зрения мы имеем полное право пустить этот документ в ход. Да и этическая сторона, похоже, не страдает. Сью сама к нам пришла и сама все рассказала, никто ее за язык не тянул. К тому же я ее герой. Маслоу прав: сделай я ей предложение, она и правда вышла бы за меня замуж. Жаль только, танцевать толком не умеет, хотя, кто знает, может, еще и выучится, если очень постарается. Кстати, ее доходы существенно превышают жалованье, которое вы мне положили, а с детишками мы можем пока повременить. Вы высказали сомнение, что присяжные вынесут ей обвинительный вердикт, но для меня этого недостаточно. Поэтому, прежде чем я подпишу это заявление, хотелось бы получить от вас клятвенное обещание не отказываться от завершения нашего общего дела и после того, как я выйду сухим из воды.

– Гррр!

– Целиком и полностью согласен. Это чертовски обременительно. Лишь по вине Сью я оказался в этой трясине, а когда хорошенькая девушка заманивает одинокого мужчину в трясину, он имеет полное право оттуда выкарабкаться, однако, если помните, теперь я ее герой, а герои просто так не выкарабкиваются. – Перехватив испепеляющий взгляд Вулфа, я счел за благо не затягивать речь. – Так вы готовы подтвердить, что конечная цель нашего общего дела состоит в том, чтобы уберечь от тюрьмы не только меня, но и Сью?

– Как я могу ручаться, пока не разобрался в перипетиях дела?

– Хорошо, поставлю вопрос иначе. Вы даете слово, что не бросите расследование, после того как вызволите меня?

Вулф шумно втянул ноздрями воздух, а выдохнул уже ртом.

– Ладно, – неохотно согласился он, – в стороне я не останусь. – Он бросил взгляд на мой отчет, потом сказал: – Если тебя не затруднит, завтра утром, без пяти девять, приведи ко мне мисс Пинелли.

Я развел руками:

– Ничего не выйдет. Она придет в половине десятого.

– В таком случае проводи ее в оранжерею без двадцати десять и прихвати с собой отпечатанные документы на подпись. – Он кинул взгляд на настенные часы. – Отпечатать их, наверное, можешь и утром, ведь ты не смыкал глаз без малого сорок часов. Тебе надо выспаться.

Это неожиданное проявление заботы так меня растрогало, что, будь я собакой, завилял бы хвостом и лизнул его в нос. Поднимаясь по лестнице в свою комнату, я просто таял от умиления. Поражало и другое: священнодействуя в оранжерее с девяти до одиннадцати утра, Вулф разрешал себя беспокоить лишь в случае стихийного бедствия, а вот сейчас не пожелал откладывать нотариальное заверение наших письменных показаний до одиннадцати часов, когда спускался из оранжереи.