«И все же», – подумал Томас.

– Дейдра, может, есть что-то?..

– Что именно?

– Что-то, что случилось, какие-то неприятности… что-то происходит, что-то мне нужно знать?

– Ничего такого, Томми.

– Но ты обязательно сказала бы мне, правда?

Она склонила голову набок и ласково посмотрела на него.

– Вероятно, нет. И определенно не теперь, и точно если б знала, что могу справиться сама.

– Я должен обидеться? Или приревновать к Уолли?

– Обидеться? Нет. А Уолли… Ты только посмотри на него, Томми. Разве можно удержаться и не выдать ему все секреты?

Уолли поднял голову, окинул их безразличным взглядом и снова принялся за еду.

– Вот уж кто беспристрастный слушатель, – усмехнулся Линли.

– Он не склонен проявлять сочувствие, это точно. Но посуди сам, если речь идет о чьих-то трудностях, так ли уж необходимо сочувствие?

Томас поцеловал ее. Потом достал из кармана брюк ключи от машины.

– Я не такой дурак, чтобы на это отвечать.

Вестминстер Центр Лондона

Линли приехал в Новый Скотленд-Ярд в начале седьмого, приняв душ, побрившись и переодевшись, как и планировал. В семь, когда пришла Барбара, он сидел за ее столом. Вскоре появился и Уинстон. Она нарядилась в своей обычной манере: полосатые брюки на шнурке, высокие красные кроссовки и футболка с надписью, которая, слава богу, была скрыта под розовой толстовкой с капюшоном. Нката, как всегда, был одет с иголочки: ослепительно-белая рубашка, галстук и перекинутый через плечо пиджак, который он удерживал большим пальцем.

В руке Хейверс держала надкушенное печенье «Поп-Тартс». Она заметила, что Линли посмотрел на ее руку поверх своих очков для чтения. Потом перехватила взгляд Нкаты.