Рядом с дверью комнаты располагался встроенный шкаф для одежды, и Монифа открыла его. Вещей там было немного: один костюм, пара начищенных до блеска туфель, держатель с семью галстуками, четыре белые рубашки, две пары тщательно отглаженных джинсов. Все безупречно чистое. Как в универмаге.

Она закрыла шкаф, подошла к двери, открыла ее и услышала голос Элис:

– Если хочешь знать мое мнение, Бендж, то лучше всего наручники.

– Уин говорит, что главное – ее безопасность.

– Она в безопасности. Она будет со мной.

– Я не сомневаюсь, – ответил он. – Но ты говорила с Уином? Лучше поговори, прежде чем принимать решение. Он знает об этом больше нас, милая.

Это был Бенджамен Нката, с которым Монифа познакомилась вечером, когда он вернулся после смены, – муж Элис работал водителем двухэтажного лондонского автобуса. На одиннадцатом маршруте, сообщил он ей. Ему нравилась его работа, сказал он, только не этим летом. Этим летом он словно сидит в аду – так жарко в автобусе и такое отвратительное настроение даже у его давно страдающих от жары обычных пассажиров. Что же касается туристов… Они еще хуже. А туристов были толпы, потому что 11-й маршрут проходит мимо главных памятников и туристических достопримечательностей в центре Лондона. Чего он только от них не наслушался… От «И это Англия! Тут каждый день должен лить дождь!» до «В этой стране имеют представление о кондиционерах?»

Монифе он сразу понравился, этот Бенджамен Нката. Ей нравилось, как он обращается с женой и сыном. Ей нравилось, как они вместе смеялись. А особенно ей понравилось, как он спросил жену, было ли у нее время приготовить ужин. А когда Элис сказала, что приготовила курицу по-ямайски с рисом и дольками ананаса («увы, из банки»), он объявил, что курица по-ямайски – его любимое блюдо. Жена рассмеялась, а сын объяснил, что так он говорит каждый вечер, независимо от того, что она приготовила.

– Но каждый раз у нее получается лучше, чем раньше, и как только я пробую ее стряпню, то сразу решаю, что это мое любимое блюдо, – сказал Бенджамен.

– Болтун, – усмехнулась Элис и повернулась к сыну. – Учись, Бриллиант. Твой отец знает, как заморочить голову женщине.

Монифа прошла в туалет, затем посмотрела на себя в зеркало, висевшее над раковиной. Заплывший глаз открывался не до конца, веко и лоб над ним распухли, на рассеченной губе некрасивая корочка засохшей крови. Сделав что могла с помощью воды и мыла, она вышла на кухню к мужу и жене Нката.

– Ага, вот и она, – сказала Элис.

– Как вы спали, миссис Банколе? – спросил Бенджамен. – Парацетамол помог?