– Никто мне не рассказывал. Она и словом не обмолвилась. Он – тоже.

– От этого что-то изменилось бы?

– Для кого?

– Для вас, – сказала Барбара. – Для ваших планов насчет мужа сестры, которого вы домогались.

Рози повернулась и пристально посмотрела на Барбару. Голос ее звучал ровно и бесстрастно.

– Я никого не домогалась. Со мной Росс мог поговорить. Мы были друзьями. Он много лет был членом нашей семьи, а я его… Для него это было важно. То, что произошло между нами, не имеет никакого отношения к обрезанию Тео. Ведь я ничего на знала. Мне никто не рассказывал.

– Как я уже говорила, иногда люди слышат только то, что хотят услышать. Тео рассказывала вам, что прошла осмотр перед операцией? Это была одна из причин вашей ссоры?

– Я должна была отвезти ее на операцию. Это все, что мне известно. Она меня попросила. Я согласилась. Я хотела знать, что это за операция. Беспокоилась, что с ней что-то серьезное, вроде… рака. Но она не сказала. Я до сих пор понятия не имею.

– Восстановительная хирургия, – сказала Барбара. – Она хотела привести свои женские органы в порядок, насколько это возможно. Росс Карвер – полагаю, вы об этом знаете, поскольку вы с ним пара, – много лет просил ее обратиться к специалисту, который ей поможет. Починить ее. Восстановить. Или как это называется. Он хотел, чтобы она пошла к пластическому хирургу. Поначалу эта идея ее не вдохновила, но потом она передумала. Записалась на осмотр, который показал, что все можно исправить.

Рози схватила кресло и сжала его. Звук выходящего из него воздуха был похож на хрип астматика.

– Как я могла об этом знать? – спросила она. – Мне даже не говорили, что ей сделали обрезание.

– Значит, когда она попросила вас ее отвезти…

– Я спросила зачем. Отправила ей сообщение. Она не ответила. Что еще я могла сделать? Выбить из нее информацию?

Барбара позволила вопросу повиснуть в воздухе, чтобы молодая женщина поняла, что она только что сказала. Сжав губы, Рози принялась складывать надувное кресло, сначала вдвое, затем еще вдвое. Видя, что она молчит, Барбара продолжила расспросы:

– Но разве нормальная сестра не проявила бы настойчивость, не продолжила бы расспрашивать об операции?

Рози обернула полотенце вокруг талии.

– Тео ничего мне не рассказывала, сержант. Никогда. Не спрашивайте почему, потому что я могу ответить только, что мы не были близки, как бывают близки сестры. Мы были слишком разными, и к тому же она на семь лет старше. А теперь, если у вас все… Меня ждет мама.

– Конечно. Обед матери и дочери. Понимаю.

– Хорошо, – сказала Рози и начала подниматься по склону, который должен был привести ее к дороге на Нью-Энд-сквер.