Линли достал из куртки очки, раскрыл папку, окинул взглядом листы, прочел начало, затем посмотрел на последнюю страницу, с датой и подписью.

– Нужно ее еще раз задержать, – распорядился он. – Я имею в виду Мёрси Харт. Организуйте это, Уинстон. Хорошо бы найти камеру предварительного заключения поближе к городу. Думаю, ее адвокат тоже это оценит.

Нката кивнул.

– Она просит, чтобы ей разрешили увидеться с детьми, шеф. Монифа Банколе.

– Организуйте это. Но дети пока остаются там, где они теперь. Не может быть и речи о том, чтобы она исчезла, если ей позволят забрать детей. Нам она понадобится. И прокуратуре тоже. – Линли повернулся к остальным. – Все внимание записям камер видеонаблюдения. Нам нужно знать всех, с кем Адаку говорила на Кингсленд-Хай-стрит. Я считаю, что эти записи – кратчайший путь к ее убийце.

Он вышел из комнаты и направился к себе в кабинет.

Вестминстер Центр Лондона

Барбара последовала за ним. Она сверлила его взглядом с той секунды, как он присоединился к совещанию. И видела, что он это заметил. Он заметил, что с ней что-то не так. И теперь она просветит его, что именно.

Не успел он сесть за свой стол, как она сказала:

– Мне нужно с вами поговорить. Прямой сейчас.

Линли положил на стол папку с заявлением Монифы Банколе.

– Что-то произошло?

– Вот именно. Произошло, черт бы его побрал. Я подумала, что вам интересно узнать, чем все закончилось.

Нахмурившись, Томас указал ей на один из стульев перед своим столом. Барбара знала, что он ни за что не сядет, пока она стоит. Его светлость слишком хорошо воспитан. Если он сядет в присутствии дамы, его поразит молния. Или в окно влетит метеор и убьет его. Или рука Господа оторвет ему голову. Хотя против этого она не возражала бы. Как и против всего остального.

– Я не уверен, что понимаю, о чем идет речь, Барбара, – сказал Линли.

– Неудачная шутка. Вы не только «уверены», но и вне себя от радости. Этого вы ждали, да?

Он молчал. Барбаре хотелось выцарапать ему глаза.

– Я дура, – продолжала она. – Приняла это всерьез. На самом деле подумала… Но мы оба знаем, что у меня в голове опилки, да? А вы… Вы никак не можете от меня отстать, да? Вы не упускаете ни единого шанса продемонстрировать, что я полная дура.

Он вскинул голову, и Барбара увидела, что его глаза потемнели. Губы слегка приоткрылись, и сквозь тихий вздох она расслышала: