Заправившись сосисками и яйцами, Коломба подошла к нему и насмешливо наблюдала, как он неуклюже стряхивает с себя крошки.

– Ты похож на бомжа, – сказала она.

– К твоему сведению, этот бомж расплатился по счету. Наличными, – раздраженно ответил Данте.

– Я, конечно, не жалуюсь, но откуда взялись деньги? Ты вроде был на мели. – Коломба села за руль и под аплодисменты сбежавшихся детей закрыла дверцы специальной кнопкой. Похоже, «Назад в будущее» пользовался популярностью и у новых поколений.

– Я договорился с консьержем. Он ссужает меня наличными и отправляет счет моему приемному отцу, накинув двадцать процентов себе на чай, – со своей обычной ухмылкой сказал Данте.

Коломба завела автомобиль, и из холодного двигателя вырвалось облачко недогоревшего газа.

– Это незаконно. И безнравственно.

– Думаю, ситуация меня оправдывает. Что будем делать после встречи с журналистом?

– Сориентируемся по обстоятельствам. И помни – я надеюсь, что ошибаюсь.

– Какое трогательное упрямство.

Они приехали в Берлин около семи часов вечера. У Коломбы разболелась спина, и она отказалась вести автомобиль – тем более такой броский – до самого места встречи. Припарковавшись у Центрального вокзала, они продолжили путь пешком и, перейдя по деревянному мосту через Шпрее, вышли на набережную.

Коломба уже бывала в Германии – почти всегда по работе, – но в последний раз видела Берлин десять лет назад во время короткой поездки на встречу с немецкими собратьями. Только теперь, под скрип колесиков чемодана Данте, она впервые начала испытывать на себе очарование этого города, застроенного старыми и новыми высотками в тысяче разных архитектурных стилей. Ночью он напоминал европейский Нью-Йорк. Коломба была римлянкой до кончиков ногтей, и такие чистые и благоустроенные метрополисы казались ей научной фантастикой.

В отличие от нее Данте оказался не в состоянии ничего оценить и упорно смотрел себе под ноги. Приятное волнение, охватившее его перед отъездом, превратилось сначала в беспокойство, а потом и в удушающую тревогу. Он был вырван из привычной среды, каждый шаг стоил усилий, в каждом темном углу мерещились неведомые опасности. Гильтине больше не была для Данте абстрактной сущностью: казалось, он улавливал в воздухе химический запах цитрусов, тянущийся за ней едким шлейфом.

– Все хорошо? – спросила удивленная его неразговорчивостью Коломба.

Данте неуверенно кивнул.

«Сони-центр» на Потсдамской площади представлял собой ансамбль из семи высоток, накрытый похожим на цирковой шатер куполом, воспроизводящим абрис горы Фудзи.