– Сначала кофе, о’кей? – У него подрагивал голос.

Они опустошили свои чашки, но, прежде чем заговорить, Данте выкурил еще пару сигарет.

– Знаешь, почему Павлову не дали второго Нобеля? – наконец спросил он.

Коломба ждала чего угодно, но не этого.

– Ты из-за Павлова так распсиховался?

– Да, – сухо ответил он. – Знаешь или нет?

– Да я вообще не помнила, что он нобелевский лауреат. Знаю только, что он с собаками возился.

– Да, с собаками… – все больше раздражаясь, сказал Данте. – Иван Петрович Павлов. А что ты знаешь об экспериментах на собаках?

– Если не угомонишься, я тебя поколочу. Мы не в школе.

– Знаешь ты что-то или нет?

Коломба постаралась сохранять спокойствие.

– Ладно. Павлов звонил в колокольчик, когда кормил собак. Выяснив, что через какое-то время при звуке звонка у собак начинает увеличиваться слюноотделение, даже если они не получают еду, он сформулировал теорию условных рефлексов. Я молодец, профессор? Заслужила пятерку?

– Знаешь, а ведь меня в вечерней школе тоже этому учили, – горько сказал Данте. – Я представлял себе, как песики весело скачут перед пустыми мисками. Только на самом деле они не скакали.

– Почему?

– Потому что для измерения количества выделяемой слюны Павлов хирургически выводил протоки собачьих слюнных желез наружу, чтобы слюна падала в мерную пробирку. Делая надрезы… – он дотронулся до щеки, – вот здесь. Павлов был ярым поборником вивисекции.

– Я все еще не понимаю, при чем тут мы. Прошло сто лет – поздновато звонить в Общество защиты животных.

– Он экспериментировал не только над собаками.

Коломба фыркнула:

– Данте, ради бога…

– Я не выдумываю. Существует множество документальных подтверждений. Есть даже передача Би-би-си, в которой приводятся старые съемки. Я ее скачал, хочешь посмотреть?